Всё возможно

Ох, какой же он красивый! — подумала Эмма, как завороженная глядя на него. Какие мускулы! Я и не знала, что его тело столь совершенно. Вот бы прикоснуться к его груди, прижаться к нему, еще раз ощутить вкус его поцелуя…

Эмма заморгала, пытаясь прогнать морок. С ума она, что ли, сошла? Какие еще объятия? Какие поцелуи? Он ей даже не нравится!

Вообще-то нравится, отозвался ее внутренний голос. Он и в одежде-то весьма привлекателен, а без оной и вовсе безумно хорош!

— В ванной ужасно жарко, — сказал Питер, глядя на нее сверху вниз.

— Мне необходима эта информация? — пролепетала Эмма.

— В общем, нет. Просто нужно было сказать хоть что-нибудь… Чего ты на меня уставилась? Голого мужика никогда не видела?

— Ты же… ты же не собираешься так спать?

— Мне пришлось постирать свою одежду.

— Зачем?

— Не хочешь же ты сказать, что нормально относишься к тому, чтобы ходить в одном и том же белье несколько дней подряд?

— Ну так и постирал бы только белье. — Эмма начала понемногу приходить в себя. — Куда ты дел футболку и брюки?

— Предлагаешь мне спать в брюках? — изумился Питер.

— Нет, но…

— Тогда закончим этот разговор. Отвернись, я скину полотенце и лягу в постель.

Эмма отвернуться не успела. Совершенно ее не стесняясь, Питер обнажился полностью. Эмма издала слабый звук, выразив тем самым свое удивление и возмущение. Однако он не обратил на ее почти безмолвный протест внимания. Скользнув в постель, Питер накрылся до пояса простыней, закинул руки за голову и блаженно простонал:

— О, как же хорошо!..

Эмма не могла оторвать от него взгляда. Она смотрела на влажные пряди волос, прилипшие к его лбу, на мускулистый торс, на темные волоски на его груди, и вдруг ощутила жгучее желание такой силы, что у нее подогнулись ноги.

Пойду-ка и я в душ, решила она и быстро скрылась в ванной. Прислонившись к двери спиной, Эмма несколько раз глубоко вздохнула, приходя в себя. Да, у нее давно не было мужчины, но это же не повод, чтобы кидаться в объятия Питера Лейдена!

А целуется он хорошо, вспомнила Эмма и возмущенно охнула, злясь на себя.

— Эй! С тобой все в порядке? — донесся до нее голос Питера.

— Разумеется! А почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, что ты стонешь. — Питер насмешливо хмыкнул. — Извини, если отвлек тебя от какого-нибудь приятного занятия…

— Как тебе не стыдно?! — воскликнула Эмма и, в одно мгновение скинув одежду, забралась под холодные струи воды.

Однако даже холод не остудил жар ее тела. Эмма страшно замерзла и, осознав тщетность своих попыток избавиться от естественного желания зрелой здоровой женщины, включила горячую воду.

Она надела длинную ночную рубашку, оглядела себя в запотевшем зеркале и тихо рассмеялась: не хватает только чепца для полного сходства с молодящейся старой девой.

Неужели этот наряд когда-то считался сексуальным? — удивлялась Эмма, проводя ладонью по мягкому шелку оттенка слоновой кости. Если бы не море оборок, ночнушку можно было бы, пусть и с натяжкой, назвать симпатичной. Питер умрет со смеху, когда меня в ней увидит.

Однако мне нет дела до его мнения! Все лучше, чем спать голой, как делает он.

Эмма ощутила разочарование, когда, войдя в комнату, обнаружила, что Питер крепко спит. Она погасила свет, взяла запасную простыню и улеглась на другой стороне кровати. За окном шумел ветер, гремел гром, поскрипывали гнущиеся к земле деревья, барабанил по крыше дождь. Эмма вдруг почувствовала себя страшно одинокой. Ей непреодолимо захотелось прижаться к сильному мужскому телу, выслушать сказанные шепотом слова утешения. Хотелось быть нужной, любимой… Однако рядом был только Питер, который не знал, что такое теплые чувства. Как бы сильно Эмма его ни желала, она все еще способна была мыслить ясно. Нет, Питер ей не пара. Он способен лишь острить и провоцировать ее.

Неожиданно он зашевелился, пошарил рукой и дотронулся до Эммы. Она вздрогнула и испуганно спросила:

— Что случилось?

— Ты так громко вздыхаешь, что с меня весь сон слетел.

— Я не вздыхала!

— А от чего, по-твоему, я проснулся?

— Неверное, тебя разбудили звуки бури.

— Эмма… — Его голос не был насмешливым, как обычно. — Тебя что-то беспокоит?

Немного подумав и придя к выводу, что не случится ничего страшного, если они немного поговорят, Эмма произнесла:

— Я боюсь грозы.

Он тихо рассмеялся.

— Ты как маленькая девочка, Эмма.

— Смейся сколько влезет, — обиделась она. — Я и не ждала от тебя сочувствия.

Питер придвинулся к ней, и Эмма ощутила, как его теплое дыхание коснулось ее плеча.

— Я никак не могу тебя разгадать…

— Я тебе не ребус.

— О, да ты та еще головоломка! К примеру, твои слова о том, что ты боишься грозы… Мне казалось, что ты вообще не способна испытывать страх.

— Ты меня совсем не знаешь.

— Согласен. Ведь ты меня не подпускаешь к себе близко. — Он вдруг коснулся губами ее обнаженного плеча. Эмма прикусила губу, боясь произнести хотя бы слово. — Позволь мне побыть рядом без всяких условий.