Всё закончится, а ты нет. Книга силы, утешения и поддержки

Ищите ролевые модели красивой зрелости. Наслаждайтесь теплым обаянием таких людей, любуйтесь свободой проявления и харизмой. Подмечайте, с какой элегантной простотой они себя преподносят, без манерничанья, кривляния и жеманства. Равняйтесь на тех, кто вдохновляет.

Совершайте один выбор в пользу тела каждый день. Сходите на прогулку, сделайте маску для лица или массаж стоп, наденьте обувь, которая не жмет, откажитесь от второго бублика, если уже и первым наелись. Пусть это станет приятной творческой игрой, цель которой – выразить благодарность телу и подать ему сигнал: «Я тебя чувствую и ценю, я о тебе позабочусь. Нас впереди ждет еще много интересного».

Вспомните, когда вы в последний раз кайфовали от своего возраста. Какие в тот момент подмечали бонусы и преимущества? Чему тайно радовались? Как это удовольствие отражалось в ощущениях тела, влияло на настроение? На какие действия воодушевляло?

Подумайте, от какого насилия над собой вы можете отказаться уже сегодня? Какое предубеждение о возрасте или о том, как вы должны выглядеть, делает вам больно и заставляет страдать?

Помните, что «все делают это». Стареют, увядают, покрываются кракелюром морщинок, серебром седины, патиной проступающих пигментных пятен. В своем восприятии возраста и красоты ориентируйтесь на живых людей, которых вы видите вблизи, а не на отретушированные фильтрами и спрятанные под профессиональным гримом образы.

Уважайте историю своего тела, цените особенности своего возраста, не обесценивайте пережитый опыт счастья и потерь, воплощенный во внешности.

Как написал Юрий Ряшенцев и спела в кино Людмила Гурченко: «Ты выглядишь всего лишь мило, котенок с бантиком в хвосте. Не плакала, не хоронила – откуда взяться красоте?»

Завершить разговор о том, как жизнь и время оставляют на нас следы, тоже хочется поэтично.

До того, как связать жизнь с писательством, я больше пятнадцати лет занималась фотографией. Множество часов ретуши позволили мне по миллиметру изучить женское тело. Все эти острые ключицы, тонкие пальцы, нервные губы, веснушки, родинки, татуировки… и страх, который возникает в глазах почти у каждой, когда она оказывается по ту сторону объектива. Страх встретиться с той частью себя, о которой ты ничего не знаешь и не хочешь знать.

На будущих снимках представляешь себя изящной и хрупкой, как на разворотах в журнале. Эдакой роковой женщиной, от которой теряют голову. Такой, которая никогда ни о чем не просит, никого не ждет, уходит первой. Мужская рубашка на голое тело на ней смотрится лучше, чем маленькое черное платье, а легкая синева под глазами – это тень от длинных ресниц, а не траур по неслучившемуся.

Такую сложно представить ревущей ночь напролет, когда наутро лицо превращается в месиво из кожи и слез, и нужен день, чтобы прийти в себя. И пусть не хочется, но надо звонить и врать, и брать выходной, заваривать крепкий чай и долго смотреть в потолок, прислушиваясь, как внутри внезапно стало гулко и пусто.

Такую сложно представить в подобной ситуации. А ведь, наверное, нет среди нас ни одной, которая бы через это не проходила. Не находила себя однажды в состоянии отчаянья и раздрая, когда ты больше похожа на потрепанного зайца с проплешинами и костяной пуговицей вместо глаза, чем на ту, которая никогда ни о чем не просит, никого не ждет, уходит первой…

Ни одна из таких ночей не проходит бесследно.

Ни один из звонков, когда «абонент недоступен», а ведь должен был прилететь и набрать еще несколько часов назад.

Ни одно утро, когда просыпаешься в мертвой тишине в семейной кровати и от пустых простыней так отчетливо веет предательством – тянет холодом прямо по позвоночнику, – что кажется: жизнь впереди долгая, а ты – Гренландия. Температура внутри падает, дрейфуют льды.

Мы вбираем в себя то, через что проходим. И принимая эти следы пройденного и пережитого, учимся быть с другими мягче и бережнее.

Читая чужое тело, как книгу, видим горькие и счастливые главы, оставленные кем-то пометки. И оттого стараемся с уважением относиться к возникающей перед глазами истории: не крошить бутербродами на трепетное и уязвимое, не листать страницы жирными пальцами, не загибать небрежно и легкомысленно уголки.

Принять то, что невозможно изменить

Харуки Мураками однажды мудро заметил: «Чем старше человек, тем больше в его жизни того, чего уже не исправить»[33]. События в прошлом переиграть нельзя: вот почему бессмысленно постоянно к ним возвращаться.