Всё закончится, а ты нет. Книга силы, утешения и поддержки

Есть две темы, бесконечные размышления на которые ни к чему не ведут. Первая – это «несчастное» детство. Вторая – сожаления о «неверно принятых» решениях. Но не стоит думать, что с вами что-то не так, если вы день за днем в них погружаетесь. Я лишь хочу раскрыть тупиковость подобных нейронных трасс, проложенных в мозге бесконечным повторением, и предложить другие идеи для фокуса внимания.

Растет тот волк, которого кормишь. Давайте не кормить того, который только и умеет, что кусаться.

«Если бы у меня было другое детство…»

Да, возможно, все было бы иначе и вам бы не пришлось теперь с трудом менять неэффективные установки, распутывать сложные родительские сценарии и разбираться, почему не задается с личной жизнью или деньгами. Но, честно говоря, гарантий нет.

Сложное, на ваш взгляд, детство – не единственная причина того, что с вами сейчас происходит.

Не стоит превращать причину в оправдание. Вроде «Родители мне не покупали ничего, поэтому я сейчас ни в чем себе не отказываю. То есть это они виноваты в том, что я не могу остановиться, не исчерпав зарплатную карточку до дна». Возможно, корень импульсивных трат действительно в скудном на подарки детстве, но очень может быть, что и нет. Повторюсь, в интерпретациях нет места категоричности. Вы не математическое уравнение решаете, где нашел неизвестную переменную и все сошлось.

Однако если без конца сосредоточиваться лишь на том, чего не было, можно так и не разглядеть, а что же было. Чем вас этот опыт, вопреки его неблагополучию, обогатил. Какие навыки выживания и адаптации развил. Как сделал внутренний стержень устойчивее и крепче.

В терапии детство исследуется не для того, чтобы найти виноватых и повесить на них всех собак. Настоящая цель – обнаружить годами скрываемую боль. Дать волю сдерживаемым «некрасивым» чувствам – обычно гневу, который все это время был придавлен грузом вины, бессилия или страха. И в конце концов освободиться от проклятья вечно оглядываться назад. Избавиться от привычки постоянно оборачиваться и просеивать прошлое через сито анализа: может, я боюсь близких отношений, потому что было вон то? А с карьерой у меня не клеится, потому что случилось вот это?..

Гораздо важнее сделать следующий шаг после того, как предполагаемая причина найдена. Необходимо позволить душе завершить эмоциональные процессы, остановленные когда-то в прошлом из-за того, что «хорошие девочки не злятся», «мальчики не плачут», «так нельзя», «так неприлично», «так стыдно» и т. д. Нужно разозлиться на несправедливость, экологично для себя и других дать выход гневу. А еще оплакать то, на что вы имели право претендовать, но чего вас лишили.

И вот это уже та работа, которую важно проделать, если мы по-настоящему хотим что-то изменить в своем поведении. Например, прекратить отчаянно спускать деньги, будто они жгут карман. В противном случае можно годами носиться с «причинами». Каждый новый практик, к которому мы придем, будь то психолог, эзотерик, священник или мануальный терапевт, по-своему объяснит корень наших бед. Пусть и не каждому профессиональная этика позволит озвучить его вслух. Но найденная «причина» – это не кнопка «теперь наконец-то все будет хорошо».

Это лишь точка в системе координат, с учетом которой нужно проложить новый маршрут, чтобы изменить жизнь в лучшую сторону.

Детство невозможно переиграть, как невозможно компенсировать недостаток родительской любви. Но это не делает нас бракованными или менее достойными счастья по сравнению с теми, кто вырос в любви и ласке.

Мы теперь большие и взрослые. И можем творить свою жизнь из момента «сейчас» – без оглядки на недополученное в прошлом.

Творить из нежности и уважения к себе, а не из желания что-то кому-то доказать, отомстить или добиться извинений.

Вновь и вновь вспоминаются строчки психодраматиста Екатерины Михайловой о родителях: «Они дали все, что могли, – чего не дали, так того и не могли»[34].

Многие из нас уже старше своих родителей – тех родителей, к которым сейчас предъявляются претензии насчет детства. Только вдумайтесь: мы их переросли. Злой уставшей маме, которую вы помните, – двадцать пять, а вам сегодня уже тридцать восемь.

Вспомните себя в двадцать пять. Если бы у вас тогда был ребенок на руках и нужно было крутиться-вертеться, чтобы его прокормить, уверены ли вы в том, что точно вели бы себя иначе, чем она?

«Они дали все, что могли, – чего не дали, так того и не могли».