Всё закончится на берегах Эльбы

Вдалеке белобородый обернулся и посмотрел на Сандру. Слишком сильно она отстала, но ноги уже не слушались, а боль неумолимо давала о себе знать.

— Мне очень холодно, — прошептала Сандра, не надеясь, что он услышит, — мне тяжело идти.

— Поспешай, — уловила она голос издалека. — Это тебе под солнцем ходить можно, а мне никак нельзя.

Какое-то время Сандра плелась следом и размышляла над этой странной фразой.

— Так ты боишься солнца? — догадавшись, выкрикнула она провожатому.

А он широко развел руками:

— Коль я его не вижу, так и ему меня видеть незачем.

Тревожные мысли нахлынули с новой силой, и теперь Сандра была рада, что отстала он нелюдя на полусотню метров. На ум пришли давние наущения тёти Агапеи, о том, кто боится казать себя днём и не видит света Божьего.

— Почему не дано? — испытующе спросила его Сандра.

— Так я ж в темени брожу и света небесного не вижу.

Точно он, сомнений быть не могло.

— Господи Иисусе Христе, — выдохнула Сандра и начала молиться как можно громче, осеняя себя тремя перстами, — Сыне Божий, крестом поразивший древнего змия и узами мрака в тартаре связавший, огради меня от козней его…

А нечистый с любопытством наблюдал за Сандрой и упорно не исчезал.

— Чего такое? Перепугалась что ль? — поинтересовался он с такой непринужденностью, что Сандра запаниковала и пала на колени.

— Именем Господа нашего, назови себя!

— Саватий я. Ты вставай-ка со снегу-то, нам идти ещё. Я ж не как ты, мне с солнцем встречаться не надобно.

Сандра ошарашенно смотрела ему вслед и не могла понять, что же это происходит. То ли она так сильно отпала от церкви, что и Бог её не слышит, то ли этот белый и красноглазый вовсе не чёрт.

— Поспешай, баварка, — слышалось впереди, и Сандра решила подчиниться.

Когда они пришли к склону холма, Саватий ловко пролез в какую-то расщелину, а потом снова вынырнул наружу. Он махнул Сандре рукой, но она не решилась следовать за ним в пещеру, это преддверие преисподней. Тревога вновь овладела её разумом, и Сандра замотала головой:

— Нет, я не войду туда.

— Ну тогда и к ключу с водичкой не дойдешь, — лукаво оскалился Саватий.

— Катись к чёрту со своей водой! — крикнула она в отчаянии, — Отстань от меня, нежить!

Саватий лишь заливисто рассмеялся и окончательно исчез в скалистом проёме. Эхо его голоса ещё выплескивалось наружу затихающей волной. А на горизонте зажелтел рассвет.

Сандра просидела около пещеры весь день, не в силах отойти прочь от пугающего места. Что скрывается в пещере? Куда так далёко мог уйти Саватий? Выяснить это можно было легко, вот только страшно. Лишь поднявшаяся пурга заставила Сандру подползти к расщелине и зайти внутрь на несколько шагов, чтобы укрыться от ветра-мучителя.

Когда солнце скрылось за скалой и по долине расползлись сумерки, она тщетно пыталась уговорить себя подняться и уйти подальше от врат подземного мира. Это оказалось слишком сложно, почти как солдату заставить себя ринуться в бой, когда над головой гремит артиллерия. Пальцы так скрючились, что нельзя было разжать, ноги будто примерзли к заснеженному камню, боль… а боль стала слишком привычной, чтобы удивляться ей.

Саватий неслышно подошёл из-за спины и опустился рядом Сандрой. С минуту он с интересом рассматривал её лицо.

— Совсем черна стала, — заключил он, а в голосе не было и тени сочувствия, — того и гляди скоро мясо с костей слезет.

— Кто ты такой? — сорвался с отмирающих губ вопрос, что давно вертелся на распухшем языке.

— Да как ты, я альвар. Только днём лица на свет не кажу, как ты по ночам в темень не лезешь. А под землицей-то уж и разницы никакой нет, когда день, а когда ночь.

— Ты такой белый, потому что не видишь белого света?

Холод путал мысли и слова. Сандра уже не рассчитывала получить ответ, как Саватий произнёс:

— Так ведь кровушкой я питаюсь. А без неё и жизнь не жизнь. Ты-то сама какая болезная стала, того и гляди, околеет твое тело, а душенька твоя будет неприкаянной летать.

— Да, я хочу умереть, — в безразличии лепетала Сандра, — чтоб душа отошла и больше не мучиться.

Саватий улыбнулся, как улыбается старик глупости малого дитя.

— Не помрешь ты. Никто из нас ещё не помирал. Даже те, кто десятый век доживают и те не помрут. — И он протянул ей белую ладонь. — Век-то наш долог, а с чернушной мордой ой тяжело тебе жить будет. Давай, идём к ключу, он тебе всё вернёт, что потеряла.

— Мне слишком больно.

— Так искупаешься, и болеть перестанет. Ты ж только ко мне иди, сюда, где темно и солнца никогда не бывает.

— Да хоть в ад, я не могу.

— Ну давай уже, поднимайся.

— Нет сил, — произнесла она, прежде чем холод окончательно сковал её тело и разум.

Но Саватий потянул Сандру за руку, и она невольно поднялась на ноги. Упираясь одним кулаком о камень, а другой рукой держась за Саватия, она поплелась навстречу темноте. Когда ночное небо скрылось за спиной, а впереди показался густой мрак, её глаза закрылись. В них больше не было нужды.

40