Поэтому мы спустились вниз по покатому склону к пруду. Слева от воды между соснами и вязами народу отвели много больших и маленьких лужаек для «походного» отдыха. Лужайки были забиты взрослыми и юными дамами в лёгких цветастых сарафанах или ярких купальниках. Они бегали за мужьями в плавках и голенькими своими детишками, веселились, потом присаживались вокруг одеял, брошенных на газон и уставленных едой с питьём. Они весело перекусывали, запивали перекус кто чем и снова убегали веселиться на бегу по лужайке. Такого у нас в Кустанае не было. Хотя лужайки такие же пустовали. Я подумал, что вернусь и подам идею «походных лужаек» отцу, а он её расширит и конкретизирует в статье.
– Эй, наверху!– закричал парень, стоящий со своей девушкой по пояс в пруду Вокруг них рос мелкий низкий камыш и какие-то красивые водоросли с чашечками на поверхности воды. Но это были не кувшинки. Я видел настоящие кувшинки у нас во Дворце пионеров в большом аквариуме.
– Там в траве мячик застрял. Вон там, левее. Вот! Он! Кидайте!
И они снова начали играть в волейбол. Всю нашу команду это развеселило. Потому что играть с мячом в Тоболе никому просто в голову не приходило. Течение унесет мячик так далеко, что, считай, нет больше мячика.
– Идем к лодочной станции, – поднял вверх указательный палец тренер Николай Яковлевич. – Друг от друга не отдаляться, плавать кучно. Чтобы организованно потом на берег выскочить.
– А на катамаране можно? – стали пищать девчонки.
– А вы умеете им управлять? – засомневался тренер. Девчонки стали пищать громче. Смысл писка сформулировать можно было одним словом – «умеют».
Но когда мы, разглядывая катающихся по зеленоватой глади пруда веселых девчонок, парней, мужиков и женщин с детьми, подошли к кассе лодочной станции, то надежду влиться в это месиво из лодок и катамаранов потеряли. Катание нам не светит в принципе. В очереди стояло, я посчитал, сорок три человека, не считая малолеток, прилипших к мамам и засыпающих стоя.
– Ну и ладно, – ободряюще сказал кто-то из команды – На лодках мы не плавали, что ли?! А катамараны тоже скоро на пляж к нам привезут. Я сам слышал от одного таксиста. А они, блин, всегда всё знают точно.
Я стал разглядывать пруд. На другой стороне росли невысокие ивы, но их гибкие ветки под тяжестью листьев всё равно по дуге касались воды. Лодок и катамаранов плавало столько, что слово «плавало» к процессу как-то не подходило. Водный транспорт стучался друг другу в борта, а катамараны цеплялись лыжами за соседей или встречных наездников, веслами почти никто не грёб вразмашку, потому, что веслом можно было запросто задеть кого-нибудь за голову и отдых испортить. Но, видимо, в такой густой каше из лодок, людей и катамаранов отдыхающие чувствовали себя комфортно. Они веселились, пели песни, пили бутылочное пиво из горла, смеялись и лавировали между коллегами по плавучему отдыху без скандалов, а, напротив, с шутками и прибаутками. И вот это столичное миролюбие нам всем очень понравилось. Кустанайцы в этой ситуации уже давно бы покрыли поверхность над водой двадцатиэтажным матом и бились бы вёслами, как мечами
– Столица! – снова многозначительно сказал тренер. Мы дружно и согласно кивнули и пошли обратно. На перекрестке дорожек перед мостом стоял столбик с прибитыми стрелками, направленными в разные стороны. На них имелись надписи: «зоопарк», аттракционы», и «стадион».
– В зоопарк, в зоопарк!– запищала девичья половина команды и несколько парней.
– Деньги есть на билеты туда?– поинтересовался тренер. Деньги были. И восемь наших ушли в зоопарк. Сказали, что, когда там всё посмотрят, останутся ждать нас возле большой клумбы у входа. Я с ними не пошел. Не люблю зоопарки. Грустно мне там становится. И мы вдесятером примерно час обходили все аттракционы. Что-то такое же было и у нас. Но большинство из агрегатов для испытания смелости и терпения оказались нам неведомы. На одном из них мы себя испытали. «Цветок» назывался. Круглая площадка из горизонтального положения устанавливалась вертикально при бешеном вращении. Всех перед стартом служащий сам прикреплял ремнями к специальным поручням. Это, конечно, было испытание для крепких духом и волей. Все визжали, кричали, истерически хохотали, а когда площадка выравнивалась и останавливалась, практически все, и мы тоже, выбирались на волю ползком или на полусогнутых. Вот это в парке потрясло меня на самую малость меньше, чем великолепная цветочная эпопея на клумбе у входа. Мы вернулись туда и вместе с остальными ожидающими своих, тоже занялись этим нудным занятием. Украсили нам тягомотину ожидания фотографы уличные, работающие только в парке, которых вокруг клумбы ошивалось не менее десятка. Они предлагали сделать памятный снимок на фоне цветов или портрета Ленина так мастерски, что мы снялись аж у четверых за очень небольшие деньги. Фотографы взяли наши адреса и обещали выслать фото в течении десяти дней. И, кстати, не обманули.