Всю жизнь за синей птицей

Много лет он был первым. Это был грозный противник для всех конкурентов. Долгое время он считался своеобразным эталоном. Выиграть у него было чрезвычайно трудно. О тех, кто побеждал Андреева (что было крайне редко), говорили: «Растет настоящий теннисист». Особенно много беспокойства доставлял соперникам Андреева его мощный удар с лета, у сетки, с правой руки, так называемая андреевская хлопушка. Андреев любил играть с задней линии. И, надо признать, добился больших успехов в этом. Его считали игроком задней линии, играющим однообразно. Но, что поделаешь, Андреев легко побеждал всех, не затрачивая много сил, играя, так сказать, в тренировочном плане. Однако Андреев умел играть и у сетки. Стали поговаривать, что наш теннис деградирует, что никто не может обыграть Андреева. Как же так? И ему предложили стать тренером… Расставшись с большим спортом, в расцвете сил и таланта Андреев перешел на тренерскую работу и в течение 14 лет возглавлял нашу сборную. Андреев – великолепный тренер-практик, с колоссальным опытом, умеет указать, исправить технические недостатки, является настоящим фанатиком тенниса. Все его мысли, все дела подчинены только теннису. Под его руководством сборная Советского Союза добилась больших успехов, особенно команда мужчин в играх на Кубок Дэвиса.

«Ну а что же Озеров? – спросите вы. – Так ни разу не выходил на корт, расставшись с большим спортом?» Нет, я играл. Правда, я уже считал, что занимаюсь не спортом, а физкультурой, но тем не менее в соревнованиях участвовал. После того, как я закончил свои выступления, стал катастрофически толстеть. И когда в Москве проводилась I Спартакиада народов Советского Союза, а хороших теннисистов в Москве не было, меня попросили сыграть на Спартакиаде за московскую команду. Пришлось лечь в Институт питания имени Певзнера, проявить характер и за полтора месяца похудеть на 19 килограммов 500 граммов. По существу без всякой подготовки я вышел на корт в составе сборной Москвы. Играть было легко, физически я чувствовал себя прекрасно. Институт питания помог мне приобрести прежнюю физическую форму и я хоть и не блистал былым классом, но сумел выиграть три серебряные медали. И в дальнейшем участвовал в чемпионатах страны в парных, смешанных играх, завоевывал даже золотые награды чемпиона. Но все равно считал, что всерьез в теннис больше не играю, потому что совместить выступления в большом спорте с серьезной работой в театре и в спортивном эфире невозможно. Мой учитель – народный артист Советского Союза Виктор Яковлевич Станицын, в прошлом чемпион страны по академической гребле (он ходил на восьмерке), говорил: «Двум богам служить нельзя». А у меня появились еще и радио, и телевидение, то есть уже три, а то и четыре бога… Я это отлично понимал, хотя и тосковал по теннису.

Моему поколению не повезло. Нам не удалось принять участие в крупных международных соревнованиях. Были, правда, совместные тренировки со спортсменами социалистических стран, а потом и товарищеские матчи. Но разве могли они заменить официальные турниры, настоящие соревнования! Мне удалось (я до сих пор горжусь этим) выиграть у чемпиона Югославии Митича, даже счет помню – 8:6, 6:3, 6:1. Это был один из лучших моих матчей на закрытом корте «Динамо». Вспоминаю, как выиграл у одного из сильнейших игроков Европы моего времени, многократного чемпиона Польши Владислава Сконецкого, венгра Гуляша и ветерана чехословацкого тенниса Сибы. Был я и призером III Всемирных дружеских спортивных игр в парном разряде, они состоялись в Москве, но, к сожалению, мне и моим товарищам не довелось участвовать в открытых чемпионатах Франции, Италии, других стран и, конечно, в Уимблдонском турнире.

Трудно и как-то неловко давать оценку своей спортивной деятельности, со стороны, как говорится, виднее. Вот что писал обо мне в 1947 году известный спортивный журналист Александр Виттенберг: «Я не знаю другого спортсмена, который завоевал бы такое расположение зрителя, как Николай Озеров. И дело не только в блеске его игры. За этим блеском угадывается характер настоящего советского спортсмена. Когда будет написана хорошая пьеса о советском спортсмене, главную роль можно спокойно поручить Озерову. Ему не придется мучительно искать образ: он сыграет самого себя. Но пока эта пьеса не написана, и Озеров, унаследовавший профессию отца, исполняет в Художественном театре другие роли. Ему можно только пожелать, чтобы на сценической площадке он добился того, чего достиг на теннисной. Этого будет достаточно, чтобы имя Николая Озерова вошло в историю советского театра так же, как оно вошло в историю советского тенниса.