Вскрытие показало…

— Тогда возможно, — предположил Таннер, — что этот коричневый пояс, заявленный в распечатанном отчете, взялся из компьютера. Не исключено, что журналист — или кто-то по его просьбе — проник в базу данных. Информация оказалась неточной, потому что сами записи в компьютере были неточными.

— Или информация была получена непосредственно от санитара, который не отличит пояса от колготок, — парировала я.

Эмберги отвернулся от компьютера и холодно сказал:

— Надеюсь, доктор Скарпетта, вы сделаете все необходимое, чтобы обеспечить секретность ваших отчетов. Пусть девушка, которая отвечает за компьютеры, сменит пароль. Во что бы то ни стало, слышите? И отчитайтесь о проделанной работе в письменном виде.

Уже выходя из кабинета, Эмберги продолжал давать ценные указания:

— Копии должны быть разосланы в соответствующие инстанции. Постоянно следите за безопасностью и принимайте необходимые меры заблаговременно.

С этими словами Эмберги и удалился. Таннер следовал за ним по пятам.

Когда все плохо, я начинаю готовить. Это, по крайней мере, у меня получается всегда.

Некоторые после скверного дня идут играть в теннис, другие доводят себя до изнеможения в тренажерном зале. Одна моя приятельница из Корал-Кэйблз любила свалить на побережье и там, лежа в шезлонге, снимать стресс, жарясь под солнцем и читая порнографический роман: своим коллегам — а работала девушка судьей — она никогда бы не призналась, что читает подобные книги. Большинство копов снимают стресс пивом в забегаловках.

Я никогда не увлекалась спортом, а в пределах досягаемости не наблюдалось ни единого подходящего пляжа. Напиться и забыться — вообще не мой стиль. А на готовку у меня, как правило, не бывает времени. И, хотя моя любовь к еде не ограничивается исключительно итальянской кухней, именно спагетти, пицца и лазанья удаются мне лучше всего.

— Тереть нужно на самой мелкой терке, — наставляла я Люси, перекрывая шум воды из-под крана.

— Да-а, на мелкой тру-удно, — ныла девочка.

— Зрелый пармезан сам по себе твердый. Смотри, пальцы не обдери.

Я вымыла зеленый перец, грибы и лук, вытерла их насухо и положила на разделочную доску. На плите закипал соус, рецептуру которого я сама придумала прошлым летом: помидоры, базилик, орегано и толченый чеснок — всегда держу соус в холодильнике для таких вот случаев. Колбаса и подрумяненная постная говядина обсыхали на салфетках. Тесто подходило под влажным полотенцем, раскрошенная моцарелла дожидалась своего часа в миске. Когда я покупала сыр в своем любимом магазине на Вест-авеню, он еще был в рассоле. Моцареллу привозят прямо из Нью-Йорка. При комнатной температуре он мягкий, как масло, а если его растопить, становится как тянучка.

— А мама всегда покупает какие-нибудь консервы и добавляет к ним ветчину, — сказала Люси, переводя дыхание. — Или приносит готовую еду из супермаркета.

— И это весьма прискорбно, — отвечала я, зная, что говорю. — Разве такое можно есть? — Я начала шинковать овощи. — Вот когда мы были маленькими, мы бы к подобной еде и не притронулись. Ну, разве что твоя бабушка подержала бы нас с недельку на хлебе и воде.

Моя сестра никогда не любила готовить. А я никогда не понимала почему. Лучшие часы в детстве мы провели именно за обеденным столом. Отец тогда еще не болел. Он обычно сидел во главе стола и церемонно накладывал нам целые тарелки дымящихся спагетти, фетуццини или — по пятницам — фриттата. Даже когда родителям приходилось туго, стол всегда ломился от еды и вина, и как же здорово было прийти домой из школы и уже с порога по запаху определить, какую именно вкуснятину приготовила сегодня мама.

Люси ничего этого не видела — ее мать упорно нарушала семейные традиции. Представляю, как бедная девочка, вернувшись из школы, попадает в атмосферу полного пофигизма. Для Дороти приготовление обеда — тяжкий крест, она откладывает этот процесс до последнего. Моя сестра никогда не была для Люси настоящей матерью. Порой я даже сомневаюсь, а итальянка ли Дороти вообще?

Я смочила ладони оливковым маслом и принялась месить тесто. Месила долго, пока не заныли руки.

— А ты можешь закрутить его, как показывают по телевизору? — спросила Люси, оставив терку и приготовившись увидеть трюк.

Я продемонстрировала свое искусство.

— Ух ты, здорово!

— Это нетрудно, — улыбнулась я, наблюдая, как жгут из теста распрямляется буквально на глазах. — Весь фокус в том, чтобы не наделать в тесте дырок пальцами.

— А можно мне попробовать?

— Сначала дотри сыр, — велела я с напускной строгостью.

— Ну, пожалуйста…