Вскрытие показало…

Однако его лицо было абсолютно непроницаемым.

— Эмберги считает, что это ваша теория — ну, насчет того, что статьи в газетах только подстегивают маньяка, а значит, Лори Петерсен погибла исключительно из-за утечек информации в прессу. А теперь убита Хенна Ярборо. И Эмберги не преминет снова повесить всех собак на меня и моих подчиненных.

— А какова вероятность утечек информации из твоего офиса?

— Кто-то проник в базу данных в моем компьютере. То есть утечка информации в принципе возможна. Точнее, из-за этого взлома мне теперь кажется, что каждый может бросить в меня камень.

— Значит, тебе нужно найти виновного, — сказал Фортосис так, словно нет ничего проще.

— Ума не приложу, как это сделать. Но вы ведь говорили с Эмберги, Спиро… — напомнила я.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Верно. И, по-моему, он сгустил краски. Неужели ты думаешь, Кей, что я мог утверждать, будто утечки информации из твоего офиса спровоцировали два убийства? Иными словами, что две женщины были бы живы, если бы не выпуски новостей? Запомни: я этого не говорил.

Думаю, вырвавшийся у меня вздох облегчения не укрылся от внимания Фортосиса.

— В любом случае, если Эмберги или кому-нибудь еще хочется раздуть дело с утечкой информации, происходящей якобы из-за твоего компьютера, боюсь, тут я ничего не смогу поделать. Я действительно считаю, что есть четкая связь между шумихой в прессе и поведением убийцы. Если шокирующие подробности станут появляться в статьях, если у этих статей будут кричащие заголовки — тогда да, тогда Эмберги — или кто-то другой, кого это тоже касается, — может использовать сказанное мною против тебя, Кей, и твоих сотрудников. — Фортосис посмотрел на меня долгим взглядом. — Понимаешь, о чем я?

— Вы хотите сказать, что не можете обезвредить бомбу, — произнесла я упавшим голосом.

Фортосис подался вперед и отрезал:

— Я хочу сказать, что не могу обезвредить бомбу, не видя ее и не зная, что это за бомба. Ты думаешь, тебя хотят сместить?

— Не уверена, — осторожно ответила я. — Только вот что я понимаю наверняка: из-за звонка Лори Петерсен в службу спасения, который она сделала за несколько секунд до нападения, городские власти оказались по уши, не будем уточнять в чем. Да вы, наверное, уже знаете обо всем из газет.

Фортосис кивнул, в его глазах появились проблески интереса.

— Эмберги вызывал меня по этому поводу задолго до того, как история попала в газеты. В разговоре участвовали Таннер и Болц. Они утверждали, что огласка вызовет скандал, может быть, дело даже дойдет до суда. В результате Эмберги запретил давать интервью без своего ведома. А я и не давала никаких интервью. Эмберги сказал, что, по вашему мнению, статьи, которые с завидной регулярностью появляются в прессе, только подстегивают убийцу. Он устроил мне настоящий допрос с пристрастием — уж не из моего ли офиса поступает информация, уж не я ли не умею держать язык за зубами? Мне пришлось сознаться, что кто-то проник в мою базу данных.

— Понимаю.

— Было совершено еще одно убийство, и я начала думать, что если скандал разразится, то исключительно из-за неосторожности моих подчиненных и моей собственной. Я чувствую себя почти соучастницей преступлений. Мне кажется, что и я виновна в этой последней смерти. — Я замолчала, чтобы совладать с дрогнувшим голосом. — Короче говоря, мне стало казаться, что никому уже дела нет до плохой работы службы спасения, потому что все возмущены поведением сотрудников главного офиса отдела судмедэкспертизы, в частности моим.

Фортосис промолчал.

— Может, я делаю из мухи слона? — беспомощно добавила я.

— А вот это вряд ли.

Я хотела услышать совсем другое.

— Теоретически все могло произойти именно так, как ты описываешь, — принялся объяснять Фортосис. — Если кому-то хочется спасти свою шкуру, весьма вероятно, что этот кто-то станет валить все с больной головы на здоровую. А из судмедэксперта легче всего сделать козла отпущения. Люди в большинстве своем не имеют представления, чем конкретно занимается судмедэксперт. К нему относятся с предубеждением, воображают о нем всякие ужасы. Оно и понятно: кому понравится, если тело близкого человека станут резать и изучать? Люди считают вскрытие надругательством над покойным…

— Может, хватит? — перебила я.

— Ты поняла, что я имел в виду.

— Еще бы.

— Плохо, что база данных оказалась незащищенной.

— И не говорите. Уж лучше бы мы пользовались печатными машинками.

Фортосис задумчиво посмотрел в окно.

— Знаешь, Кей, что я тебе посоветую? — мрачно произнес он. — Будь очень осторожна, но не вини себя в гибели этой женщины. Грязные политики и даже страх перед ними могут довести тебя до такого состояния, когда ты действительно начнешь делать непростительные ошибки, таким образом давая своим врагам реальный повод обвинить тебя.

В памяти всплыли перепутанные предметные стекла. Внутри все сжалось.

Фортосис продолжал:

— Сейчас в Ричмонде обстановка как на тонущем корабле. Неудивительно, что люди озверели. Каждый сам за себя. А ты, Кей, не хочешь никому мешать. Ты не желаешь участвовать в этой панике. А паника налицо.