Вскрытие показало…

Так называемый источник — не кто иной, как Эбби Тернбулл. Правда, фамилия ее нигде не стоит — видимо, редакторы решили не помещать ее в газете. Мисс Тернбулл больше не рассказывала о событиях — теперь она сама стала «происшествием недели». Мне вспомнилась ее угроза: «Все получат по заслугам!» Имелись в виду Билл, полиция, городские власти, сам Господь Бог. Я ждала, что сейчас диктор поведает аудитории о взломе базы данных и о перепутанных предметных стеклах. Все получат по заслугам, а я что, особенная?

На работу я попала только в половине девятого. Телефоны уже разрывались.

— Вот это журналисты, — произнесла Роза извиняющимся тоном, положив на журнал для записей стопку стикеров кислотного цвета с телефонными номерами. — Звонят все, кому не лень. И из телефонных компаний, и из журналов, а только что прорвался какой-то тип из Нью-Джерси — книгу он, видите ли, пишет!

Я закурила.

— Названивают насчет Лори Петерсен, — добавила Роза, помрачнев. — Ужасно, если это правда…

— Отсылайте всех через дорогу, — перебила я. — Всех, кто хочет узнать о последних убийствах, отправляйте к Эмберги.

Эмберги уже успел прислать мне по электронной почте несколько напоминаний о том, чтобы я «немедленно» предоставила ему копию отчета о вскрытии Хенны Ярборо. Слово «немедленно» в последнем послании Эмберги подчеркнул и приписал убийственное: «Потрудитесь объяснить, каким образом информация просочилась в „Таймс“».

Неужели он намекал на то, что я несу ответственность и за эту «утечку»? Чего доброго, еще обвинит меня в разглашении сведений о непринятом звонке в «911».

Нет уж, от меня Эмберги объяснений не дождется. Пусть хоть завалит меня письмами или даже явится сюда сам, я слова не скажу.

— Пришел сержант Марино, — сказала Роза и добавила (чем сильно меня задела): — Вы хотите с ним говорить?

Марино нужен был отчет о вскрытии, и я уже подготовила для него копию. Я надеялась, что он заедет ближе к вечеру — тогда бы мы с ним разминулись.

Я подписывала отчеты о токсикологических исследованиях, громоздившиеся на столе, когда из коридора послышались тяжелые шаги Марино. Дверь открылась. На пороге возник доблестный детектив. С его темно-синего плаща на пол моментально натекла целая лужа. Жидкие волосы прилипли ко лбу, лицо осунулось.

— Насчет вчерашнего вечера… — с места в карьер начал Марино, шагнув к моему столу.

Я так глянула на Марино, что слова застряли у него в горле.

Сержант в замешательстве огляделся по сторонам, расстегнул плащ и стал шарить по карманам в поисках сигарет.

— Льет как из ведра, — бормотал он. — Хотя какое, к черту, ведро? Из ведра раз — и вылилось, а тут уже сколько поливает. Но после обеда обещали жару…

Я молча протянула Марино ксерокопию отчета о вскрытии Хенны Ярборо с предварительными результатами исследований, проведенных Бетти. Вместо того чтобы взять стул и сесть по-человечески, Марино продолжал стоять у меня над душой и читать отчет. Вода с его плаща капала на мой ковер.

Детектив дошел до основного описания, и я заметила, как он скользнул глазами ниже. Одарив меня мрачным взглядом, сержант спросил:

— А кто еще об этом знает?

— Никто. По крайней мере, никто не должен знать.

— А спецуполномоченный это видел?

— Нет.

— А Таннер?

— Таннер звонил. Я сообщила ему только причину смерти Хенны. О телесных повреждениях я ничего не говорила.

Марино продолжал изучать отчет.

— Точно больше никто не в курсе? — спросил он, не поднимая глаз от страницы.

— Отчета еще никто не видел.

Мы помолчали.

— В газетах ничего не сообщили, — произнес Марино. — По радио тоже. Короче, наш источник информации еще не знает подробностей.

Я уставилась на него.

— Вот дерьмо! — Сержант сложил отчет и сунул во внутренний карман. — Чертов Джек-потрошитель! — Взглянув на меня, Марино добавил: — Болц ведь еще не подавал признаков жизни? Если подаст, спрячьтесь от него, исчезните.

— Что вы хотите сказать? — Одного упоминания этого имени было довольно, чтобы мне стало плохо физически.

— Не отвечайте на звонки Болца, не встречайтесь с ним. Всеми способами избегайте контакта. Не хочу, чтобы он сегодня получил копию отчета. Не хочу, чтобы он прочитал отчет и вообще узнал что-нибудь — он и так уже знает достаточно.

— Вы его до сих пор подозреваете? — спросила я как можно мягче.

— Черт меня подери, если я знаю, кого и в чем подозреваю! — рявкнул Марино. — Я только знаю, что Болц служит в управлении и имеет права практически на все, разве не так? Еще я знаю, что съем крысиный хвост, если Болца переизберут. Не хочу, чтоб он победил на выборах. Вот я и прошу вас постараться его избегать всеми способами.

Я не сомневалась, что Билл не появится и не позвонит. Он понимал, что Эбби про него рассказала и что я при этом присутствовала.

— Да, вот еще что, — продолжал Марино, застегивая плащ и поднимая воротник до самых ушей. — Если вам охота на меня дуться, дуйтесь, сколько влезет. Только знайте: я вчера делал свою работу, и если вы думаете, что мне это было в кайф, то вы глубоко заблуждаетесь.