Вслед за путеводною звездой (сборник)

Отец Александр, кстати, человек духовноубедительный, хоть и бывший майор МВД, но кадило ему никак не к лицу, ни к уму и ни к сердцу. Непрогоревший ладан священнослужитель этот отправил в иссохшую землю цветочного горшка по истечении процедуры освящения и наклеивания крестоносных позолоченных стикеров над дверными проёмами… Хорошо, что мать с братом зачем-то заехали цветы в квартире полить по старой и неистлевшей любви к безвременно ушедшему деду жены – добровольцу «обороны Москвы». Успели погасить занавески, но пространство этого года было дополнено новым дымом, уже не шатурских, а московских горшечных микроторфяников в пролётах жилого многоэтажного моноблочно-кирпичного дома.

Прошло месяца три, а может быть, и четыре прошло. Никто меня не беспокоил по поводу этого невозможного для переварки сознанием аукнувшегося в жизнь Сценария. Следствие шло планомерно. Разыскивали и допрашивали небеспристрастно всех членов съёмочной группы. Кто-то молодой и красивый мужеского и актёрского пола застрял в памяти фотоаппарата в обнимку с улыбающимся покойником, кто-то в недосыпном угаре съёмок оставил подозрительный реквизит, безмятежно пребывавший в кадре – девичьи трусы, лифчики и нераспечатанные кондомы. Незатейливо крахмалом спроворенные постановочным цехом и феном, одолженным у гримёров, следы засохшей на простынях спермы. Недоотмытая узбекскими рабочими фальшивая кровь в прощелинах плинтуса. И всё это было сытным материалом для тех, чья страсть в «проворачивание фарша назад» или попросту, как сказано выше – следствии.

Вероятно, нашкуренному памятью кадров воспалённому глазу художника, не составит труда влезть, так сказать, в шкуру действующего лица, чтобы вспомнить все обстоятельства той вечероночи! Если бы не утренние провалы, в реконструирующих извилинах мозга день вчерашний, граничащие со вспышками лунатизма. Да, такое, увы, бывало!

Иногда душа, как капризная девочка, начинает требовать покаяния, почуяв неизбежное и регулярное приближение демисезонной «самоуценки» плоти. Сознание же отчётливо и в полной уверенности заявляет, что для этого нет ни малейших причин. Ты не более грешен, чем все индивиды г. Москва на планете «3». Но как приятно проплакаться в приступе уничижения и, возможно, открыть в себе новый духовный портал. Приподняться над порочным миром сантиметров на тридцать, встав одной ногой на стопку прочитанных книг, в собственной библиотеке и удержать равновесие. Тут-то и начинается страшное – душа требует от тела вдоволь искупаться во всевозможной грязи. Чувство вины питательный бульон для неё – преступницы и хулиганки. Ты начинаешь сопротивление, гася позывы броситься без оглядки во все тяжкие, путём подручного алкоголя. Умиротворение наступает сравнительно скоро, ты хочешь закрепить его, но оступаешься в выборе дозы! После бутылки водки некоторые трезвеют, как горный хрусталь. Состояние неуязвимости и тяги к приключениям вытесняет из сознания решительно всё. И некоторые, это ты – Имярек! Желание закрепить на практике пропущенную в юности таблицу размножения обуревает тебя. Силы прибывают в область малого таза.

Имярек садится за руль в ощущении полной, как никогда, ясности цели – снять шлюху на Ленинградке. Рассвет уже мало-помалу меняет концепцию городского освещения и, если ещё кто-то и тешит себя на обочине надеждой провести остаток ночи в тепле и несладких, хоть и запретных плодах, то, скорее всего, те, которых не предпочёл ни один «Гелендваген», ни жуткие «Жигули», переполненные острыми феромонами пассажиров, предвкушающих чувство опустошения своих тестикул.

Имярек чувствует себя неприметным гражданином от и до соблюдающим ПДД – скорость, светофоры, дорожные знаки. И – о, боги, в какое немирное русло направить теперь все прибывшие силы?! Панель пуста-а-а!!! Марево солнца начинает румяной полоской по краям растлевать проселитренное газетное небо! Какими небывалыми сюжетами отвлечь свою плоть и сбить её вязкое вдохновение!?

В обратную сторону!!!

К своей центровой берлоге попасть, кроме как через «Шарик», возможности нет. Международное шоссе. 60 километров в час. Талон на въезд. Разворот. Жерло приёма талонов на выезд. Пластиковое «бревно» шлагбаума срывает с сознания занавес и открывает новую реальность пути домой. Горный хрусталь в голове даёт паутиницей трещину и постепенно осыпается кубиками под педали немолодого авто.

Утро.

Имярек – примерный семьянин при отсутствии всякой семьи. Парацетамол с «Ц-витамином». Кофе 33 в одном. Яичница-глазунья, с расплытыми от удара ножа по скорлупе глазами. Сгоревший тост, горчащий, даже в присутствии порционного джема. Опустошающее от вчерашнего дня – посещение фаянсовой вазы, которая не бумага и ещё лучше всё стерпит. При отсутствии праздника жизни это есть твой праздничный стул! Чувство борзости, сдобренное ароматом «Пако». Недоглаженная джинса из стиралки.

Выход.