— Реквизит?
— Угу…
— Так Вика же! Так расстаралась, что раньше времени пригнала! А ну-ка марш в душ!
— Где?
— Что «где»? Забыла, где у нас душевая? — усмехнулась подруга.
— Реквизит мой где, Маш? Взглянуть хочу.
— В шкафу зависает. Прям, как ты сейчас, — прыснула она. — Потом посмотришь, — заявила, отсмеявшись. И велела: — Марш в ванную, говорю!
— Почему ты раньше меня не разбудила?
— Потому что тебя хрен добудишься! Дрыхла, как убитая! Даже дышала через раз!
— А что у нас на обед? Я б слона съела.
— После душа мидий пожуешь! Я целую кастрюлю наварила.
— А почему мидий?
— Дедуля мой обожает устрицы и мидии. Говорит, они сил придают. И мозг прочитают. Типа активизируют, сечёшь теперь?
— Угу…
— В общем, тебе они сейчас в масть пойдут.
— Как это — в масть?
— Да что ж ты никак не научишься-то!
— Чему?
— Чему—чему! Лексикон же свой надо развивать! А ты!
— А что я?
— Запущенный ты случай. Запущенный, но не безнадежный, просекла?
— Угу. Про масть там что?
— Вооот! Говорю же — не безнадежный! В масть — значит, всё будет гут. То есть мидии соображалку тебе поправят. Иди уже в душ, а, — Дернув за руку, Марья заставила меня подняться с постели и несильно, но решительно подтолкнула к двери.
— И тормознутость уберут. Надеюсь… — услышала я, скрываясь за дверью, но уточнила, снова заглянув в комнату:
— А почему не устрицы, Маш?
— Губа — не дура! Я б тоже не отказалась. И даже в ресторан позвонила, но по цене не потянула. Бюджет трещит по швам.
— Почему?
— Потому что на реквизит пришлось раскошелиться.
— На какой еще реквизит?
— Для клуба и для Аньки. К семи подкатить должна.
— Аня? Из двадцатой?
— Да. Малышева.
— Зачем она нам?
— Мы ей Цербера твоего на хранение сдадим. Пусть на сегодняшний вечер с ним сроднится. Ну что ты смотришь на меня? Ты ж не пойдешь с ним в клуб, правда! Громов же вмиг нас просечет! Ну, чего зависла? Иди уже под душ! Контрастный прими, слышишь?!
— Слышу-слышу, — негромко пробурчала я, скрываясь в ванной.
Контрастный душ сделал свое дело. Я вышла из ванной посвежевшей и наполненной энергией. На столе меня уже ждала тарелка с весомой порцией мидий. Аппетитный вид блюда и восхитительный аромат манили меня словно магнитом. Недолго думая, я уселась на свой стул за столом и принялась поглощать произведение Машкиного кулинарного искусства. Съела примерно полпорции и отвлеклась на жужжание своего смарта. Звонил Николай Николаевич — глава нашей службы безопасности.
— Катя, заеду на «Финике». «Бэха» — в хлам.
— Как в хлам?! Совсем?
— Реально.
— Кто был за рулем?
— Я.
— Ааа ты…
— Со мной всё ровно — не волнуйся.
— Ууффф, — шумно выдохнула я.
— Скажи, когда будешь готова, мне нужно рассчитать время.
— Погоди, дядь Коль. А как всё вышло?
— На светофоре. От души так чмокнули. Чет прям сюр…
— Это же дедушкина машина! А сам он как?
— Нет. Это вторая, Катюш. На своей Даниил в командировку укатил.
— Надолго?
— На три дня.
— Ясно. Дядь Коль, я тогда в общаге останусь. Дедушки все равно дома нет.
— Не дело это, Катюш… Шеф будет недоволен. Побереги его нервы, девочка. Он и так из-за аварии расстроится…
— Не знает еще?
— Пока на связь не выходил.
— А куда уехал?
— По делам. И Полина тебя ждёт, — сменил он тему, — Говорит, соскучилась. Блинчики твои любимые стряпает.
— Она рядом?
— Да. Я как раз на кухню заскочил.
— Передай ей трубку, пожалуйста.
«Полина, Катя тебя просит», — услышала я на том конце. А потом:
— Алё, Катюш, когда будешь?
— Полиин… Я так соскучилась, но понимаешь… Мне нужно будет тут остаться на выходных.
— Как остаться, милая? Даня будет недоволен…
— А мы ему не скажем.
— Как не скажем? — растерялась она.
— То есть скажем, конечно, но потом. Я сама ему скажу, Полин. Объясню, что сессия на носу, а у меня…
— А что случилось? — забеспокоилась добрая душа, как называл ее дедушка.
— Ничего страшного, не волнуйся, — успокоила я ее, — Просто ещё не все к сессии готово, понимаешь. Одну работу доделать нужно. В общем… Прости… не получается приехать.
— Ну, что ж, Катюша… Я понимаю… Учись, милая. Только с дедом вечером на связь выйти не забудь!
— Ладно… — проговорила я, размышляя, как же я выйду на связь, если в клубе буду. Но вдруг услышала и выдохнула от облегчения:
— Коля говорит, что Дана пару дней не в сети будет. Связь с тобой б тобой сам Николай держать будет.
— Ладно… Но сегодня мы с ним уже поговорили. Значит, следующий сеанс — завтра, да? Уточни у него, пожалуйста.
— Он слышит. Говорит, что завтра позвонит. Жду тебя через неделю, моя хорошая.
— Ты уже печешь блинчики? Или только собираешься?
— Тесто уже затеяла, да. Ну ничего, мы с Николаем управимся. Его мальцы подсобят. Береги себя, моя принцесса.
— Люблю тебя. Прости меня, ладно?..
— И я тебя, милая. А за что прощать-то?
— Мне жаль, что не приеду…
— Не расстраивайся — всякое случается. Нужно остаться, значит — нужно. Правда, Коля, — видимо, обратилась она к нему, — Вот и он согласен. Ничего не попишешь. Ты у нас девочка ответственная. Учеба у тебя сейчас на первом месте должна быть. Ну всё, моя лапушка, побегу я. Тесто ждать не любит.
— Да… Да… Конечно… Целую тебя.