Вслед за тенью. Книга вторая (СИ)

«Какая ещё клиника? Ты же Универ не закончила…»

«Моя! Моя клиника, Кать! Дело всей моей жизни!»

«Значит вот что для тебя важно… А все эти разговоры о беспокойстве обо мне — для проформы, так?»

«Не передергивай!»

«И потом: что это ты из моего деда монстра лепишь, Маш?»

'Если бы…. Он даже собственную дочь не пожалел… Что уж обо мне говорить?.. — в голосе Стоцкой промелькнуло сожаление.

«Маму? Что ты хочешь сказать?»

«Только то, что сказала. Забей…»

«Как это забей? Рассказывай, раз начала!»

«Нет… Расскажу только в обмен на твою откровенность…»

«Я подумаю… Только ты ошибаешься: дедушка любил маму. Очень… И никогда бы не причинил ей вреда…»

«Как скажешь… Сейчас важно другое: не будет клиники — полетят головы».

«Чьи?»

«Да моя прежде всего! Ты хоть знаешь, какие люди в это вписались?»

«Вписались… Скажешь — узнаю».

«Ну точно дура! Прости! Блаженная, я хотела сказать. Об этом не говорят!»

«Почему?»

«Потому что такие люди светиться не любят. А если засветятся, то уж никак не порешать!»

«Что не порешать, Маш? Я всё меньше тебя понимаю…»

«Блин! Надеюсь, здесь чисто…» — вдруг спохватилась Стоцкая и замолкла.

«Не совсем», — негромко откликнулась Громова.

«Как это понимать?»

«Ты чего, Маш? Где ж здесь чисто? Сама же ворчала, что беспорядок».

«А… ну да… Давай собирайся. Пора валить».

'Кого? — смеясь спросила Громова, видимо, выбираясь из постели.

«В смысле?»

«Что „в смысле“? Ты чего напряглась?»

«В смысле: кого?»

«Ну, ты сказала „валить“, я поинтересовалась „кого“? Как в том фильме, помнишь? Про гангстеров. Что-то навеяло…»

«Чем?»

«Да разговором же нашим, Маш. Ты чего?»

«А… ну да… Пора уходить. Я это имела в виду».

«Да я поняла!»

«Одевайся быстрее! Так зачем ты с ним тр@халась?»

«Это было необходимо».

— Необходимо?! — вознегодовала Стоцкая. — А что будет, когда Громов узнает? Ты не подумала, нет?!'

«Повторяешься, Маш».

«Ладно… Предохранялась хоть?»

«Он…» — смущенно прошелестел голос Громовой.

«Уфф! Ну хоть у одного из вас мозгов хватило!»

«Это было необходимо», — повторила Громова.

«Да что ты заладила как попугай! Для чего необходимо?!»

«Мне нужно было вытянуть из него вводные по отцу. И по тому, что сейчас вокруг меня творится…»

«Вытянула?»

«Да. Баш на баш…»

«Ну ты и стерва!»

Орлову вдруг нестерпимо захотелось остановить кадр, приблизить его и заглянуть ей в глаза. Но такой возможности не было: вчера он распорядился убрать камеру видео наблюдения из ее номера и установить «жучок» в тумбочке. В тумбочке, которую пришлось заменить, потому что в той, что находилась в номере фигурантки прежде, отсутствовал «карман», куда можно было бы его поместить и оставить незамеченным.

Теперь приходилось довольствоваться лишь звучанием ее голоса. Пренебрежительно холодного. Чужого. И он вслушивался в то, как она говорила. Вслушивался, склонившись к источнику воспроизведения звука.

«Другого выхода не было… Не лезь с вопросами, Маш. Не до этого сейчас. Я понимаю, что Саша уехал и твое неуемное внимание занять некому, но…» — услышал он.

Вытащил из нижнего ящика стола годами пылившуюся там пачку сигарет. Достал одну. Чиркнул зажигалкой, столько лет провалявшуюся без дела, и затянулся. Впервые за 10 лет. Бросив недовольный взгляд на тлеющую сигарету, поморщился и, не докурив, затушил ее в годами бесхозной пепельнице, вытянутой из того же нижнего ящика стола.

«Ну, не фортануло, чё! — донесся раздраженный голос Стоцкой, — Не впервой… Оделась? Пошли! Твой Николай, наверное, уже приехал».

Все эти дни Орлов старался обращаться к Громовой на «вы». Этот прием позволил бы ему психологически отстраниться от фигурантки. Самым разумным было бы держать с ней дистанцию и наблюдать за мизансценой как бы сверху. Отец называл это «встать над схваткой» — так легче было бы сделать правильный вывод.

Инстинкт самосохранения подсказывал выудить всю нужную информацию и убрать ее из числа лиц своего ближнего круга. Круга, в которой она ворвалась так вероломно. Ворвалась, спутав ему карты и заставив заниматься тем, чему совсем недавно он не планировал уделить ни минуты своего времени.

В мыслях всплыл ее ответ Стоцкой: «Это было необходимо». Значит, так и было задумано? Девочке явно передалось коварство Ольги. Коварство и способность идти к своей цели напролом. Просто эта способность маскировалась в ней под флёром возвышенности и бесхитростности. Этот флер теперь казался Орлову мнимыми, наносными и явно имел целью ввести его в заблуждение…

«Браво, Миледи, отлично сыграно!» — мысленно похвалил ее Орлов. И задумался: «Что там у нас дальше по плану? Дана…»

Ехать к ней на разговор особого смысла больше не было, но Орлов все же поехал. Потому что любое дело привык доводить до конца.

Глава 20 На распутье

Ловко очистив лобовое стекло своего «коня» от щедро облепившей его наледи, Кирилл Андреевич сел за руль. Авто послушно откликнулось на поворот ключа зажигания и вскоре вывезло своего хозяина за пределы его владений. Путь Орлова лежал в ГУМ. Он решил не откладывать с подарком для Даны. Все-таки день рождения — чем не повод совместить приятное с полезным?