Вслед за тенью. Книга вторая (СИ)

Раковина была расположена сразу за дверью нашей с Марьей комнаты, в «хозяйственном отсеке», наряду с компактной душевой. Вход в этот отсек вел через небольшой общий коридорчик и был рассчитан на жильцов сразу трех комнат: нашей и ещё двух.

— Интересный выбор. Почему айкидо? — сквозь шум воды донесся до меня Сашин голос.

— Философия интересная, — погромче ответила я. И подумав, добавила: — И вообще нравится. Не борешься, а словно танцуешь.

— Прикольно! — воскликнула Маша, выглянув из-за приоткрытой двери. Я искоса взглянула на подругу и заметила, что настроение у нее улучшилось. Правда, как потом выяснилось, — совсем ненадолго. — Тоже хочу попробовать! — с энтузиазмом заявила она.

— Отлично! На следующую тренировку возьму тебя с собой, — пообещала я и принялась смывать мыльную пену с рук.

— А чего такая убитая? — продолжали допрашивать меня с энтузиазмом, завидным многим.

— Убитая?.. Да, с зачетом не идет…

— Почему?

— У Вяземского какие-то семейные проблемы возникли. Его до конца года не будет. Новый преподаватель примет зачет, — отчиталась я, промокнув руки полотенцем. И услышала Машино удивленное:

— Новенький? Кто такой, почему не знаю?

— Жданов, — вздохнув, произнесла я неприятную мне фамилию и зашла в комнату, чуть не столкнувшись со своей любопытной подружкой в проеме двери.

— Ой, прости…

— Не парься! — успокоила она меня, отступив в сторону. — Интересно, каким ветром его к нам занесло?

— Без понятия, — призналась я и подошла к столу, за которым молча сидел Саша. Он резво водил пальцем по экрану телефона, и то, что он скролил, казалось, занимало всё его внимание. — Но Голубева обещала помочь, — поделилась я с Марьей — Завтра сделаю «свежую» МРТ и предоставлю комиссии.

— Какой еще комиссии? — мой дознаватель не дремал с вопросиками, сыпавшимися как из рога изобилия.

— Жданов хочет создать комиссию, — покорно объяснила я.

— Зачем?

— Чтобы проверить меня «на соответствие занимаемой должности», так сказать. Ну, то есть занимаемого места, — поправилась я.

— Это в середине-то учебного года?

— Конец семестра, Маш. Он в своем праве. Наверное…

— В каком еще праве! — привычно возмутилась она, — Что он себе позволяет! Это что ещё такое! — недовольство подруги возрастало в геометрической прогрессии.

— Жданов считает, что меня следует отчислить с бюджета, Маш.

— С чего бы это⁈

— По его мнению Миша больше достоин этого места.

— Новиков⁈ Приплыли! Он и тебе гадить принялся! А Жданов этот, значит, под его дудку пляшет! — заявила моя, скорая на выводы мисс Марпл.

— Не думаю… — устало не согласилась с ней я и опустилась на стул, стоявший с противоположной от Сашиной стороны стола.

— А ты подумай! Вот козел, а! — гневно воскликнула моя фурия и принялась маршировать от стола к окну и обратно.

— Дорогая… — послышалось негромкое Сашино предостережение.

— А ты вообще помолчи! — накинулись теперь и на него.

— Маш… Не утрируй. Думаю, Миша ни причем.

— Да конечно! Тогда кто причем по-твоему? Чей заказ этот Жданов отрабатывает?

— Не знаю… Ты чего такая сердитая? — миролюбиво спросила, переводя растерянный взгляд с подруги на Сашу.

— Будешь тут сердитой! — недовольно заявила она.

— Извините, — прошептала я, расслышав настырное жужжание своего сотового, и поспешила к рюкзаку, оставленному у входной двери. В нем мой смарт продолжал настойчиво подавать признаки жизни.

Звонил дедушка. Извинившись перед Сашей с Машей еще раз, я вышла из комнаты, чтобы ответить на звонок. Завернув в небольшой закуток в самом конце общего коридора, уселась на подоконник и принялась привычно отчитываться за день своему придирчивому «инквизитору»: где была после занятий, почему не ответила на его предыдущий звонок, почему показатели «Цербера» на моем запястье зашкаливали целых дважды за последние три часа. В общем, обычное дело.

Рассказывала я дедушке о событиях своего неспокойного дня избирательно, старательно обходя острые углы: сообщила о прогулке подле занятий, о замечательных кадрах, сделанных для предстоящей фотовыставки, о тренировке по айкидо, чуть не выбившей из меня дух, но умолчала о проблеме с зачетом; не сообщила и о внезапной встрече с Каменнолицым. А второе зашкаливание показателей «Цербера», по всей видимости, вызванное нашей с Жаровым непростой беседой, объяснила тем, что жутко опаздывала на встречу с Машей и Сашей, потому ужасно нервничала, неслась во весь опор и даже вынуждена была поймать такси.

Дедушка выслушал мой, по большей части монолог, без особых нареканий и, в общем и целом, остался отчетом моим доволен. Завершив разговор, я выдохнула с облегчением и направилась в комнату.

Зашла и увидела там Марью. Вернее, ее спину. Неподвижную, прямую как шест и до чёртиков напряженную. В комнате подруга теперь находилась в полнейшем одиночестве и даже не взяла себе за труд отвлечься от разглядывания видом за окном, когда я вошла.

— А где Саша? — негромко спросила я и не дождалась от нее никакой реакции. Это удивило еще больше. Я смотрела на неподвижную спину подруги и терялась в догадках, что же между ними могло случиться.

— Мааш?

— Ушел? — коротко бросили мне в ответ.