Вспять: Хроника перевернувшегося времени

Он действительно в последнее время жил на умеренном допинге, потому что на трезвую голову воспринимать происходящее было невозможно: он уже который день выезжал с помощницей Варей на вызовы — сердечные приступы, переломы, ушибы, инсульты, комы, припадки, прободные язвы и т. п., принимал меры, доставлял страдающих в больницу, а они на другой день оказывались вполне здоровы. Ну, или не вполне, но в состоянии относительно самих себя удовлетворительном.

— Чего мы их в больницу таскаем, зачем реанимируем? — спрашивала уставшая Варя. — Сами завтра оклемаются.

— Завтра — если это будет вчера, — напоминал Костя. — А если оно будет именно завтра? Нет, я себя убийцей чувствовать не хочу!

И продолжал упорно делать свое, как он постоянно приговаривал, бесполезно-бессмысленное, но благородное дело.

— Я имею в виду, — объяснил Костя Сурьеву, — что даже если нанесен был удар, то он скончался не от него, а от того, что стукнулся об пол. Голова, надо сказать, у человека довольно тяжелая. — Костя уважительно покачал в руках действительно довольно большую и тяжелую на вид голову Анатолия.

— А что, разве головы на вес разные бывают? — с любопытством спросил лейтенант.

— Конечно. А ты не знал?

— Нет. Я понимаю — руки у людей разные, ноги, туловище, а головы, я как-то думал, более или менее одинаковые.

— Ты фуражку какого номера носишь?

— Пятьдесят четвертого.

— Ну вот. А у некоторых пятьдесят восьмой, а то и шестидесятый.

— Я думал, это объем, а вес — другое дело.

Этот интересный разговор был прерван криком Анастасии:

— Вы что?! Делайте что-нибудь!

— Извини, Настя, — сказал Мачурин. — Но сделать мы можем только одно: в морг отвезти.

Анастасия схватилась руками за шею и пошатнулась.

Костя вскочил и придержал ее: не хватало, чтобы и она ударилась об пол.

— Так, — сказал Сурьев Илье. — Пройдемте.

— Куда?

— Сам знаешь куда.

— Да он завтра оживет!

— А вдруг нет? Поехали.

2 октября, вторник

ЦЕНА ЗА БАРРЕЛЬ НЕФТИ СНИЗИЛАСЬ ДО 86 ДОЛЛАРОВ

ПОВСТАНЦЫ ЗАХВАТЫВАЮТ И ГРАБЯТ ПОСЛЕДНИЕ ГОРОДА БУТАФАНИ

НА КОНЦЕРТЕ ЗУЗЫ ГОЛЫЙ МУЖЧИНА ВЫСКОЧИЛ НА СЦЕНУ

ПЬЯНЫЙ ВОДИТЕЛЬ МАРШРУТКИ УСТРОИЛ СТРАШНУЮ АВАРИЮ В НАХОДКЕ

НАВОДНЕНИЕ В ГВАТЕМАЛЕ

И опять настало вчера, и опять в СМИ и на интернет-порталах выскочили сначала вчерашние новости. Какие-то соответствовали действительности: цена за баррель действительно снизилась, наводнение произошло (и предстояла еще неделя прошедших ранее ливней), захват городов Бутафани имел место (но факты грабежей повстанцы отрицали), другие же события еще не произошли, а некоторые были предотвращены. Заглядывая вперед, скажем, что концерт модной певицы Зузы в Государственном Кремлевском дворце 1 октября, в понедельник, состоялся, и на него пришла публика, хоть он был повторным: охрану утроили, безобразия не допустили. Перестраховавшись, вывели по недоразумению И. С. Репейцева, приличного человека, деятельного члена Госдумы и порядочного отца двух семей, который сидел у сцены и вознамерился снять пиджак — ему стало душно. Несчастный водитель с пятницы, с момента поворота времени, жадно ждал понедельника, когда его маршрутка раздавила насмерть трех человек и покалечила восьмерых. В этот день он не только не пил, но и не садился за руль, и люди остались живы. Впрочем, они уже и без того ожили, но чистая совесть человека что-то значит или нет? На радостях в воскресенье, когда миновал роковой день, этот водитель все-таки напился и, испытывая в хмельном виде непреодолимую жажду скорости, сел за руль маршрутки и начал лихо гонять по улицам, но обошлось мирно: машина на повороте воткнулась в столб, а водитель уснул, обняв руль, счастливый.

Илья Микенов провел предыдущий вечер, то есть в среду, накануне вторника, в камере предварительного заключения, а лейтенант Сурьев составлял подробный отчет о случившемся, постоянно исправляя и уточняя: преступлений со смертельным исходом в Рупьевске давно уже не бывало, лейтенант потерял навык. Он сидел в комнатке с открытой дверью, откуда было видно решетку камеры.

Илья тоже видел Сурьева и говорил:

— Витя, брось, не мучайся. Ты посмотри, двенадцатый час. Скоро вся твоя писанина исчезнет, потому что из вечера среды ты перейдешь в ночь вторника. И я исчезну, буду дома спать в своей постели.

И ты там же окажешься. То есть в постели. В своей.

— Постой, — соображал Сурьев. — Ночь вторника, говоришь? Но он ведь будет не с теперешней среды, а как бы с прошлого понедельника?

— Именно!

— Я в прошлый понедельник тоже допоздна сидел, часов до двух вторника, на компьютере играл, — сказал Сурьев. — Значит, буду тут же. Кстати, у меня пива было две бутылки холодного. Это бы сейчас хорошо бы. Ты говоришь — не пиши. А если время повернется обратно. Илья, ты об этом думал? Тогда Столпцов Анатолий Игоревич, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, останется мертвым, а ты будешь убийцей.

— Типун тебе на язык!

— Знаешь, не надо! — обиделся Сурьев. — Мы хоть и соседи, а я сейчас при исполнении!

— Ну, извини. Попить дай.