Всполохи настоящего волшебства

— Был грех, — вздохнул монах, — пиратом в молодости ходил, души безвинные губил да кровь лил, словно воду. А пакость эту на Алом острове в основном и делают, где гнездо моих бывших соратников. Да и вообще всякой швали навалом, в том числе и культы драконопоклонников да одного из владык неба. Сам-то ящер в походы не ходит, так как от старости летать почти разучился, но окрестности своей берлоги охраняет ревностно. Ну и торгует собственными частями тела заодно, магов-преступников редкими заготовками снабжая. Чешую там, кровь, кусочек перепонки с крыльев за золото его слуги с охотой берут у хозяина. Благо регенерирует тот как тролль.

— Да уж, — только и сказал я, не зная, что добавить. Вот так окажешься рядом с человеком, вроде бы тихим и безобидным, а на поверку тот оказывается убийцей, рядом с которым не каждый маньяк встать может. И хотя его присутствие среди слуг Отца Времен априори указывает на раскаяние, но… навыков-то он не потерял, вон свидетельство в паре десятков шагов остывает, еще немного ножками подрагивая. А ну как у бывшего грозы морей рецидив случится?

— Для магов же, — вздохнул Тенон, вновь вернувшись к образу отрешенного от мира лектора, опасного максимум для севших ему на нос мух, — все куда более плачевно. После прихода в себя будет наблюдаться ослабление магических сил. Обычно временное, где-то на месяц, но примерно каждый пятнадцатый теряет часть своего могущества навсегда. Последний вариант в обязательном порядке сопровождается такими симптомами, как ослабление или отказ органов зрения и слуха, постоянная дрожь конечностей или же слабоумие. Молитвы об исцелении способны убрать паралич, но не больше. Простые заклинания не помогают вообще.

Отмирает часть нервных клеток, решил я, проанализировав сказанное. Меня, кажется, пронесло. А Яр с Артемом… Будем надеяться на лучшее. Странно, уменьшения своего запаса магических сил не чувствую. Да и, судя по состоянию улицы, не растерял подаренного непонятно кем темного могущества. Наверное, слишком маленькую дозу словил. Или просто ослаб процента на три-четыре, что на общем фоне почти незаметно.

— Я своих друзей домой забрать могу? — пришла наконец мне на ум сильно запоздавшая мысль.

— Конечно, — кивнул монах. — Собственно, я за тем здесь и оставлен, чтобы близких людей пострадавших дождаться и всех их успокоить.

В его устах это прозвучало почти как обещание геноцида.

— Отлично.

Я проверил на всякий случай запас своих магических сил, оставшихся после такого выматывающего начала дня. Для левитации трех не сильно тяжелых тел его должно хватить. В крайнем случае привалю их к каким-нибудь охраняемым воротам у какого-нибудь богатого особняка, где вроде как не комильфо обшмонать не подающие признаки жизни тела, и быстро-быстро сбегаю за Ошем. Иногда при взгляде на фигуру здоровяка кажется, что единственная категория встречающихся в городе объектов, которые полусатир при желании не сможет нести на своем плече, это здания. Ну может, еще памятники. Во всяком случае, хилое деревце или карету он точно утащит.

Тела Артема и Ярослава закачались параллельно земле, но потом снова улеглись обратно. Из Фины почему-то составные части драконьего ежа никто вытащить не соизволил. И просто вынуть их телекинезом или же руками было нельзя, иначе тотчас началось бы кровотечение. Слабенькое, конечно, но, если сразу из десятка, а то и двадцати отверстий, мало не покажется. Дырки в шкурах моих друзей оказались заткнуты чем-то вроде ваты, а вот на девушку неведомые лекари поскупились.

К счастью, заклинание, заставлявшее почти мгновенно зарастать царапины, было очень простым и не заняло много времени. Да и то большая его часть ушла на то, чтобы преодолеть некоторую неловкость. Одна из игл застряла у девушки в правой груди, чудом не зацепив сосок. Лечение же подобного места посреди улицы предоставляло определенную сложность. А вдруг не так поймут? Хотя поближе исследовать упругий даже на вид холмик, выделяющийся под одеждой, очень хотелось. Наконец плюнув на возможность временно лишиться возможности применять магию, я окутал нас с полуэльфийкой облаком мрака и быстро провел процедуру, которую в собственном сознании упорно называл медицинской. Самообман — великая вещь. Во всяком случае, совесть успокоить помогает. Ведь можно было донести ее до дома и так, а там Лукреция бы все сделала сама.