Вспоминая будущее. Путь к восстановлению интуиции

Отец был очень сильным мастером в этой области. Вероятно, чтобы сделать правильный прогноз, он входил в определенное состояние транса, в котором ему открывались глубоко личные и, порой, шокирующие подробности жизни любителей кофе. Естественно, такая уникальная способность к предсказаниям сделала папу душой компании. И все было прекрасно до одного вечера, когда отец рассказал о романе одной присутствовавшей на вечеринке женщины с мужем другой гостьи. Точно как в тот раз, когда меня отправили в мою комнату, подозревая, что я подслушала телефонный разговор, мама настояла, чтобы отец прекратил «гадать».

Короче говоря, к нашей общей с отцом черте или таланту Видения относились со страхом и пренебрежением, если вообще говорили о ней. Как бы я ни пыталась поговорить с мамой о чем-то, связанном с миром духов, она не обращала на мои слова никакого внимания (хотя годами позже я узнала, что тайно она любила обращаться к медиумам, поэтому, возможно, в то время она просто не хотела, чтобы ее дочь становилась одной из них).

Странно, что в последний год своей жизни мама сказала, что гордится тем, что я стала прорицателем. Однако я хорошо помню, как однажды, когда один из коллег моего отца спросил, чем я зарабатываю на жизнь, не успела я открыть рот, как мама перебила меня, громко объявив: «Маркетингом!»

Глава 3

Юность: прочь от такого дара!

Когда мне исполнилось тринадцать лет, я уже не могла справиться с той чувствительностью, которая продолжала развиваться внутри меня. Я очень ясно помню несколько событий, относящихся к тому периоду времени, которые оказали на меня сильное влияние.

Отец моей подруги был юристом. Когда я пришла к ним в гости, я увидела на полу то, что показалось мне его водительскими правами. Я наклонилась, чтобы поднять их, но они исчезли. И так три раза подряд. Я никогда не рассказывала никому об этом, ведь мне и раньше приходилось видеть то, чего нет на самом деле. Затем несколько лет спустя, уже после того, как наша семья переехала в другой город, я узнала, что отец моей подруги был обвинен в мошенничестве и потерял свою лицензию на юридическую практику. Таким образом, я поняла, что «видела» не права, а липовую лицензию, которая и исчезала, как только я пыталась ее поднять, чтобы отдать тому, кому она принадлежала.

Однажды я приехала с ночевкой к другой своей подруге, ее семья жила на ферме. Когда я проходила мимо комнаты ее брата, я почувствовала необычайный, тошнотворный страх. Каждый раз, когда я оказывалась возле его двери, я чувствовала, что кто-то дергает меня за волосы, но когда оборачивалась, никого не видела рядом. Позже мне рассказали по секрету, что он долгие годы приставал к моей подруге, и чаще всего это случалось именно на ферме.

Это были последние два события, связанные с интуицией, которые я могу припомнить, прежде чем мои способности покинули меня — на время. Мой разум стали занимать другие вещи, ведь родители стремились подготовить меня для такого будущего, которое, по их мнению, было мне необходимо. Мама и папа были убеждены, что образование — это все, и что деньги обеспечат безопасность, а хорошее образование станет моей страховкой в жизни — от всех непредсказуемых случаев.

Как я уже говорила, в свое время мои родители переехали в Канаду, чтобы начать новую жизнь. Папа даже поменял фамилию, чтобы она стала удобопроизносимой, а нас лучше принимали в обществе. Так мы сменили фамилию Богданович на фамилию Барон. Отец сделал это не только потому, что никто из окружающих не мог произнести Богданович, но также из-за того, что ему нравился аристократический стиль новой фамилии, и, исходя из общепринятого смысла слова «барон», можно было предположить, что у нас — у семьи — есть титул. Думаю, именно поэтому нас с сестрой приняли в частную школу: представители администрации решили, что мы — баронессы и принадлежим к дворянству. Я не делала ничего, чтобы разубедить их: на самом деле, для себя я даже решила поддерживать эту фантазию.

Я взрослела, и школа становилась центром моей жизни. Меня готовили для того будущего, которое нарисовали в своем воображении мои родители. Они делали все, что было в их силах. Но, когда их контроль ослаб, моя юность покатилась по наклонной плоскости протеста — против всего и вся!

Я чувствовала себя стиснутой с обеих сторон благими намерениями своих родителей. Они были очень строги, а я была подростком периода культурной революции шестидесятых — начала семидесятых. В это время я уже больше не могла самостоятельно справляться с той интуитивной информацией, которую постоянно получала вопреки своим желаниям. Я стала искать способ забыться и избавиться от того состояния постоянного гула в моей голове, который не прекращался ни днем, ни ночью.