Вспоминая Эверли (ЛП)

Чувствую ее теплую улыбку рядом со своей щекой, словно она медленно начинает говорить мне на ухо, просчитывая в памяти, как она вспоминает.

— После того, как мы переехали в наш маленький домик с цветочными горшками, я затаскивала тебя в гаражные распродажи каждые выходные — в обязательном порядке. Ты ненавидел это. По твоему мнению, гаражные распродажи приравнивались к тому, что использовали другие люди, и гримасы, которые ты иногда делал, когда мы проходили мимо ящиков с использованной одеждой и детское снаряжение, заставляли меня смеяться, как гиена. Но я любила это. Дешевое украшение, и в мгновение ока, я превратила наш маленький расположенный на сквозняке дом, во что-то красивое.

У меня было немного воспоминаний о нас в этом доме, и из того, что я вспомнил, это было все, что она описала. Домашний, теплый и уютный дом. Я не осознавал, какие усилия она приложила для того, чтобы сделать это нашим домом и вдохнуть в него жизнь.

Если бы она оплакивала его отсутствие в нашей жизни, тогда я быстро бы отнял и дал ей внезапно что-то такое новое и блестящее? Если бы я даже подумал, как это могло бы заставить ее почувствовать это?

— Однажды, — продолжает она, — мы проходили через типичную распродажу. Было тяжело найти детский материал, но мне удалось найти несколько штук, которые, как я думала, могли бы переделать нашу гостиную. Только я собралась торговаться с мужчиной, чтобы он снизил цену, как вдруг что-то привлекло мое внимание. Детская книга имен. Взяв ее, я повернулась к тебе, несколько раз подняла и опустила брови, полагая, что у тебя случится удар, и ты умрешь прямо на месте. Вместо этого, ты просто ухмыльнулся, выхватил ее у меня и передал продавцу доллар, который дважды запрашивал цену, и начал листать ее. «Максим?» спросил ты, начиная двигать бровями. «Для чего?» уточнила я, думая, ты сошел с ума, что и произошло, кстати.

Вырывается хихиканье.

— Для нашего будущего маленького мальчика, — сказал я.

— И тогда у меня случился сердечный приступ, я умерла.

Мое хихиканье перерастает в раскатистый смех, и она присоединяется ко мне.

— Ты никогда ничего не боялся. Не знаю, что произошло.

«И я нет, Эверли. И я нет», — думаю я.

— Мы продолжали эту маленькую игру всю дорогу по пути к дому, и каждое имя становилось все более и более жестоким до тех пор, пока я не взбесилась и не высказала свое мнение. Оказалось, это настолько весело, что когда нам было скучно, мы вытаскивали эту старую книгу и начинали перебирать имена, смеясь над ужасными, и подчеркивая те, которые мы действительно обожали и строили планы на будущее, просто наслаждаясь друг другом.

Девушка останавливается, и молчание становится удушающим.

— Я никогда не делала таких вещей с Райаном.

Не зная, что ответить на это, я молчу, вместо того, чтобы что-то сказать.

— Я чувствую, что живу в ожидании чего-то, Август, — бормочет Эверли.

Слышу в ее голосе слезы, которые она пытается сдержать.

— Тогда живи жизнью, которая предназначена для тебя, — настоятельно призываю я.

— Что, если моя жизнь предназначена для того, чтобы быть с тобой?

— В этой клетке только одна птица, Эверли, — напоминаю я. — Пусть она свободно летит и найдет свою судьбу.

— Как?

— Разве это не первый шаг? — хихикаю я. — Выясни это дерьмо самостоятельно.

— У меня болит голова.

— Нет, я уверен, что это из-за алкоголя, — говорю я ей.

— Не напоминай мне. Мне снова хочется в туалет. Теперь я всю ночь буду бегать в туалет.

— Правило выпивания 101 — не ходи в туалет, терпи. Ты должна знать лучше, — улыбаюсь я, ненавидя то, что наш разговор подходит к концу.

— Август? — говорит она в последний раз.

— Да? — отзываюсь я.

— Когда я проснусь утром, и воспоминания об этой ночи будут нечеткие… что я буду помнить?

Глубоко вздохнув, я позволяю себе заполнить легкие для того, чтобы собраться с мыслями.

— Помни, ты сильная женщина, твои друзья любят тебя, и больше всего на свете ты должна держаться подальше от меня, Эверли. Держись от меня подальше.

Она вздыхает, и ее грустный вздох полон разочарования.

— Хорошо. Прощай, Агги, — я улыбаюсь прозвищу.

— Прощай, Эверли.

Телефон гаснет, и я остаюсь сидеть в темноте, пытаясь представить ее в неосвещенном углу бара с распущенными и растрепанными волосами, возвращающуюся к друзьям с секретом нашего разговора. Представляю, что на ней надето, и как ткань облегает ее потрясное тело. Без сомнения, Эверли обращает на себя внимание каждого мужчины в комнате, а сама не замечает их взглядов. Она никогда их не замечает.

Я надеюсь, она будет помнить то, что я ей сказал о том, чтобы найти для себя что-то в этой жизни. На этот раз мои мотивы не имеют ничего общего с ревностью. Если бы она обнаружила, что все дороги вели к нему, и именно там она была бы счастлива, по крайней мере, она знала бы, что именно там ее судьба.

Но ей нужно было прыгнуть, и никто не смог столкнуть ее с этой скалы, только она сама должна была принять это решение.