Вспоминая Эверли (ЛП)

Подойдя к телефону, я смотрю на часы и медленно протираю уставшие глаза. Я сплю уже больше половины утра. Хорошо, что сегодня воскресенье, иначе моя задница была бы у Трента.

Я уже выбросил все оборудование моей темной комнаты в офисе и переместил гигантский стол на место, чтобы снова начать работать в выходные. Казалось, у него уже была моя задница, и я вручил ее ему на серебряном блюдечке.

Нет. Ничего не должно испортить мое хорошее настроение сегодня.

Надев рубашку через голову, я направляюсь к лестнице на кухню, где мой кофейник называет мое имя. Черт, я могу даже попробовать что-нибудь сделать на завтрак.

Человек не может выжить только на дерьмовом кофе.

Звук кипящего напитка, капающего в большую чашку внизу, начинается, когда звонят в дверь.

Брику действительно нужно научиться искусству звонить.

Решив, что возможно, он захочет выпить чашечку кофе, я быстро добавляю еще пару ложек и воды в чашку, и мчусь к двери. Дверной звонок сменяется непрестанным стуком в дверь, заставляя меня опасаться, кто может быть по ту сторону двери. Брик может быть любопытным, и слегка запущенный на принципах социальных взаимодействий, когда дело доходит до посещения друга, но он никогда не граничит с грубостью.

Ну, не стучит в дверь с яростью.

Открыв дверь, я сыплю проклятия себе под нос. Конечно, это Трент, потому что мое хорошее настроение не может длиться больше пяти проклятых минут.

— Воскресенье, — говорю я, приветствуя его с недовольным выражением лица.

— Ага, — отвечает он, проталкиваясь мимо меня, будто он тоже принадлежит проклятому месту.

Я наблюдаю, как он исчезает в моей кухне, небрежно гуляя в джинсах с газетой подмышкой.

Полагаю, мы будем вместе пить кофе.

Весело.

Присоединяюсь к нему, он уже ставит чашку и обыскивает мою кладовку, найдя там сахар, бумага все еще показывается под его рукой.

— Не смог найти себе занятие получше этим утром? — спрашиваю я, глядя, как он ставит свою чашку.

— Просто нужно было связать концы с концами, — смутно отвечает он, сделав глоток и затаив дыхание, бормочет о том, что кофе слишком горячий. — И нет, у меня есть занятие получше, чтобы сделать это утро хорошим. Фактически, — ухмыляется он с добрым намерением в его голосе, но я стараюсь не скрывать отвращение.

Следую его примеру, вытаскиваю с полки наверху кружку и наливаю себе кофе, прислонившись к стойке в тишине, жду, когда он объяснит, почему он здесь, так что он мог бы и уйти.

Трент слишком неожиданно появился у моей двери. Мог и предупредить.

Продемонстрировав шоу, он добавляет крем в свою кружку и медленно помешивает его, в то время, когда я жду. Он знает, мое волнение растет с каждой секундой, потому что я замечаю его легкую улыбку на лице, когда он, наконец, смотрит на меня.

— Прошлой ночью был пожар в центре города, — говорит он, будто мы непринужденно стоим возле кулера воды в офисе, и это сонное утро понедельника, а не воскресенье в моей кухне.

— Хорошо, — говорю я, пожимая плечами. — Это все новости. Большой пожар. Такая трагедия.

Он качает головой, пытаясь казаться удрученным. Трент не мог управлять эмоциями, поэтому выглядит, скорее, как злодей, чем я когда-либо его видел.

По моей спине бегут мурашки.

— Где?

Он тянется за газетой, которую держит в тайне с момента своего прихода, и медленно разворачивает ее передо мной, кажется, почти в любящей манере.

Пожар в центре города в художественной галерее. Одна смерть.

У меня расширяются глаза от ужаса, когда я разглядываю фото. Небольшая художественная галерея, которую я неоднократно посещал, встречаясь с владельцем, который любезно согласился повесить мои фотографии, исчезла.

Все ушло. Включая владельца.

Я в шоке, и вижу, что Трент ставит что-то еще.

Единственная фотография, которую я продал.

Когда я поднимаю взгляд на него, он просто ухмыляется.

— Позволь мне напомнить тебе кое-что, Август. Ты работаешь на меня и для наших клиентов. Нет места для возвышенных мечтаний или отвлечений. Это ясно?

Мой портрет, который я взял, когда мы с Эверли гуляли по улицам Сан-Франциско, покрывал большую часть заголовка, но я все еще будто видел пламя с фотографии, поднимаясь по зданию, когда оно было настигнуто. Страдал ли старик, когда пламя охватило его?

Ты никогда не боялся ничего в то время.

Адрес галереи напечатан внизу, эта галерея находится близко к новому домашнему адресу Эверли.

«Не реагируй».

«Просто не реагируй».

— Кристально ясно, — мне удается сказать эти слова, словно в моем горле наждачная бумага.

— Хорошо. Тогда мы закончили, — говорит он, похлопывая меня по спине, и выливает остатки кофе в раковину. — О, я надеюсь, со сделкой в Йорке все идет хорошо?

Я киваю, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Хорошо. Не надо все портить. Ох, и сделай себе одолжение, покупай кофе получше, чувак. Это кофе — дерьмо, — говорит он, улыбаясь на прощание.

Слышу, как его свист эхом раздается по коридору, когда он уходит.

И потом стоит тишина.

— Черт возьми, — проклинаю я, и мой голос дрожит, хватая газету дрожащими руками.