Вспоминая о том, что сейчас в будущем

В самом разгаре весеннего утра и начинается приключение, накрывшие героев подобно огромной волне, ураганной силой снесшей привычный уклад жизни. А пока неспешно шелестят листы, исписанные темными чернилами. В окошко домика Доггера ласково светит апрельское солнце, любопытная зеленая лоза свисает с подоконника и окутывает толстый переплет «Божественной комедии». В комнате лежит большое количество разных вещей: от потрепанной старой шляпы с пышным гусиным пером до венецианской карнавальной маски. Среди груды реквизита стоит Дог в темно-синем плаще, символизирующий по Блоку, скорую измену. Черничка в золотистой накидке похож на гордого воина, которого поджидает скорая слава. Театрально закидывая лапы в сторону, вознося взгляд во ввысь, пафосно и патетично разучивают пьесу, друзья репетируют первую сцену. По задумке автора сюжет пьесы вращается вокруг пропажи старинных часов, замену которым придется найти одному из сотрудников музея. Однако новый экспонат, как все старинные и таинственные вещи, скрывает в себе загадку, которая разразится на головы сотрудников проклятием. Доггеру нравится писать сюжеты с элементами мистики, фольклора, ужасов. Правда, конкретно эта пьеса симпатична ему тем, что в ней он написал себе образ доблестного и отважного авантюриста, готового к встрече с опасностями. А еще именно у его персонажа самые трогательные речи на грани пафоса про бедняков. Доггеру нравится считать себя собратом по несчастью всех «униженных и оскорбленных», «отверженных». Черничке же он милостиво выделил роль волнительного, суетного рядового музейного сотрудника.

– О нет! Пожар! Кошмар! Пропали! Во беда! – начинает Черника, изо всех сил стараясь изобразить гримасу ужаса. Он спешно перебирает лапками, путаясь в накидке.

– Зачем кричать же так с утра? – равнодушно реагирует Доггер.

– Проснись, скорее! Кража здесь… Украли ценнейшую вещь! Часы старинные висели, для посетителей блестели, глаза восторгом наполняли!

– Ага! Воришки часто тут сновали. А что? Часы – чудесная находка. Их выкрадет любой бедняк: будь то мальчишки иль девчонка… Теперь представь, что бедные воришки крадут часы, крадут и книжки, чтоб только голод их оставил! Хоть на день. Работать вовсе не им лень. Таков их быт, таков устав… Их не щадит судьба, им только б пожевать чего-нибудь с утра.

– Тебя не очень понимаю я! Кто нам часы вернет, кто нас спасет от разоренья?

– Не беспокойся – я твое спасение! Пойду по свету я искать музею новый экспонат. Как только часики найду – вмиг примчусь и возмещу потерю.

– Удачи, друг! В тебя я верю.

– Благодарю. Теперь закрой за мной скорее двери.

Кто-то с улицы настойчивым и даже повелительным, требовательным стуком настаивает на том, чтобы дверь открылась. Черничка с опаской, словно остерегаясь того, что из этой двери выскочит некий демон из проклятия, как по сюжету пьесы. Во время репетиций впечатлительная натура кролика погружается в игру с головой, уже не в силах разграничить вымысел и реальность, как иногда бывает в бредовых снах. В дверях, действительно, стояло то, что можно обругать «проклятьем», но другого рода. На смущенного кролика в упор глядит два зеленых глаза с кипящей и необузданной энергией в них. Это Фрида. Она вопросительно поднимает бровь, окинув взором маленького испуганного кролика. Ведьмочка ищет дом Доггера и просто не может ошибиться!

– Доггер дома, – словно прочитал ее мысли Черничка. Он привык к тому, что к «учителю» могут приходить странные гости. Хотя эта незнакомка выглядит несколько нетипично даже для окружения Дога.

Лошадка по-хозяйски проходит в дом, брезгливо морщась, глядя на интерьеры в доме.

– Собирайся! – Приказывает она псу. – Мы идем снимать клип. Я нашла отличное место для съемок. Очень…Эм-м-м…Аутентичное!

Панк-рокер удивленно смотрит на красногубую гостью. Какой же нужно обладать внутренней силой и упрямством, чтобы вот так, в чужом доме отдавать приказы?! Обычно пес туго запоминает лица своих знакомых тем более, если они встречались всего один раз, да и тот в пабе. Такое уж это место – все молниеносно улетучивается и исчезает вслед за рассасываемой пивной пеной в кружке. Но эти зеленые глаза с нездоровым блеском, алые, словно выпачканные в чужой крови губы, и пышную гриву, которую можно затянуть в тугой жгут и удушить им – этого не забыть никогда!

– Все уже собрались. Ждут только тебя, – загадочно добавляет Фрида.

– Да, конечно, – будто бы не по своей воле отвечает Дог, скидывая с себя театральный плащ.

– Но…мы не порепетировали… – с досадой и до смешного тихо пищит кролик в надежде остановить Дога, а Фриду выкинуть из дома, чтобы забыть потом навсегда!

– Нет. Я должен идти на съемки. Грей…Грей будет ругаться, если я опять отложу дату. Мне нужно. Я ухожу. Разбери реквизит на полу. Мы же уважающие себя актеры в конце концов, а не балаганные шуты!

Глава 14. Будущее ждет