Вспомни меня

Через полтора часа я вхожу в люксовый отель Four Seasons (Четыре сезона). Охрана там волшебная на всю голову. При входе долго и нудно проверяют аккредитацию – конечно, я в мои годы попрусь по номерам, туристов окучивать, чесалки для спины по сотке продавать и шарики надувные. Да-да. Плакатики с именами туристов запрещены. А как их находить в лобби размером с баскетбольный зал, – по запаху, как ищейка? Ведь гиду турфирма сообщает имена туристов и время встречи. Ну индийцев ни с кем не перепутать, но, если групп несколько – бывают проблемы и неразбериха. Как сказал наш министр иностранных дел – дебилы, б… По этой причине особой любви к бывшей гостинице «Москва», а ныне носящей название «Четыре сезона» я не испытываю. Понтов море, а по сути бардак и неуважение к людям. Вот в «Национале» гидов любят. В «Метрополе» тоже. Да вообще, трудно назвать отель, где бы к нам так по-хамски относились, как тут.

За мной на мягких лапах идет Деон. Удивительно, но я чувствую его присутствие. Рядом с правой ногой ощущается что-то мягкое, шерстяное и теплое. Его присутствие успокаивает, хотя я и не напряжена. Я люблю свою работу, мне нравится показывать достопримечательности Москвы туристам. Но туристы из Индии – особая статья. Их не интересуют наша история, им плевать на нашу древнюю культуру. Побольше фоток в красивых местах и гид помоложе и покрасивее. По этой причине молодые девочки отказываются с ними работать – пристают безбожно. И не пошлешь – ты же на работе. Поэтому работать с этой публикой чаще всего отряжают гидов-женщин в возрасте за пятьдесят или гидов-мужчин.

Через сорок минут после обозначенного в программе времени встречи в лобби из лифтового холла выкатываются два колобка. Мне, собственно, пофиг. Солдат спит – служба идет. Это та пословица, которая работает в ситуации с индийцами. Мое время оплачивается от и до. И никаких сверхурочных. Программа заканчивается в 18-00? Значит в 18-00, где бы мы не находились, вежливо откланиваюсь и еду домой. Ибо приходить надо вовремя. Не успели – не мои проблемы. А с этой парой точно будут проблемы. Ибо они ходят с трудом. А рикш у нас нет, хотя с них станется потребовать.

– Это что за недоорки? – изумленно произносит Деон?

– Ты потише, народ не пугай. Похоже, что эти орки и есть мои туристы на сегодня.

– Меня никто не слышит, кроме тебя. Я могу говорить и показываться избирательно.

– Здорово! Ладно, начинаю работать.

Подхожу, представляюсь, показываю аккредитацию. Слышу весьма пристойный английский. Один главный архитектор, второй тоже при должности, поэтому спесь так и прет даже из ушей. Ну в этой гостинице люди среднего достатка не останавливаются. И даже просто богатые. Только очень богатые. А у индийцев одним из признаков богатства является обилие золотых украшений во всех доступных человеческому взгляду местах, поэтому дяди искрятся, как новогодние елки. И еще толщина. Богатый не может быть худым. И эти весят на двоих под три центнера явно. Ладно, идем на Красную площадь, благо в двух шагах.

Замечаю забавный факт. При взгляде на меня, у одного из мужчин начинают маслено блестеть глаза, а толстые губы складываются в такую же сальную улыбку. Он геронтофил? Или идиот? Скорее второе. Ладно, программу все равно надо отработать, но мне уже противно. Дайте мне сил и терпения!

Приходим на Красную. Главная площадь страны распахивается перед нами, залитая солнечными лучами. Уж на что мой взгляд к ней привычен, и то любуюсь. Губастые морды моих подопечных не выражают ровным счетом ничего. Совсем. Начинаю рассказ. В этом месте буквально каждый камень дышит историей. Говорю без остановки минут десять, показывая руками на разные достопримечательности, находящиеся на площади. Они слушают меня явно вполуха, если вообще слушают, делая десятки фотографий на свои айфоны. Потом просят сфотографировать их вместе. Снимаю сначала на один айфон, потом на второй. Архитектор жаждет быть запечатленным со мной. А вот хрен тебе! С каменным лицом говорю, что это запрещено правилами. Я гид. Я работаю с туристами. Но не фотографируюсь с ними. Фиг ты похвастаешься в своей Индии, что у тебя со мной интрижка была!

На самом деле с туристами я фотографируюсь и очень много. Но не с этими. Не хочу. Зарекалась же с индийцами работать – все-таки взяла. Жадность фраера сгубила. Держи лицо и терпи. Тебе пятки каленым железом не жгли, чтобы ты согласилась. Так что вперед, Леонидовна, с песнями и плясками.

После долгой фотосессии следует ожидаемый вопрос:

– Мадам, а как называется это место?

– Мы на Красной площади. Это главная площадь Москвы, – и ведь ни один мускул на лице не дрогнул. Но в душе начинает копошиться маленький зверек-каверзник. Я начинаю придумывать, какую бы милую гадость сделать этой паре в конце рабочего дня. Чтобы запомнили. Ибо ощущение говорения в мусорное ведро – не самое приятное впечатление от работы. От любимой работы.