Вспомни меня

— Ну… Не знаю, кто из нас в данном переходе первичен, а кто последователь… Допустим, ты первична и в момент пересечения границы реальностей подумала обо мне… Кхм… Просто вспомнила в связи с чем-нибудь. А я в этот момент тоже подумал о тебе или, допустим, если переход совершался ранним утром, видел тебя во сне… Кхм… — В глаза Кире Данил не смотрел, а вперил взгляд вниз, словно выискивая на асфальте потерянную мелочь. — Последнее могу подтвердить.

— Так ты видел меня во сне? — Впервые за время этого разговора Туманова улыбнулась.

— Да.

— И что это был за сон?

— Я его не очень отчетливо помню. Тревожный какой-то. Ты все время исчезала, а я пытался тебя найти… Сон в руку, — грустно усмехнулся Воронцов.

— Да уж…

— Ну вот. Из наших обоюдных мыслей и снов возникла некая ментальная сцепка, которая и затащила меня следом за тобой в этот параллельный мир… Бред, я понимаю…

— Ну почему же… Вполне может быть, учитывая происходящее. Тем более этим утром я действительно о тебе думала.

— Правда? — как-то по-детски пылко вырвалось у него.

— Абсолютная. Вспоминала наше вчерашнее общение. Такой был замечательный день! Не то, что сегодня… Знаешь, а эта твоя версия мне нравится. И объясняет многое, кроме одного: почему вообще состоялся переход в параллельный мир? Первично. Но верить в нее как-то приятнее, чем в то, что меня кто-то пытается устранить из этой жизни и вполне успешно.

— Ну уж нет! — с жаром воскликнул Данил. — Я не позволю!

Лицо Киры снова озарилось той самой светлой лучистой улыбкой, за которую Воронцов готов был отдать все на свете.

— Мой рыцарь! — произнесла она и положила свою ладонь ему на запястье.

Несколько секунд Данил молча млел от ее прикосновения, а сердце его просто плавилось.

На землю его вернул простой вопрос:

— Ладно, с теориями все понятно. А что делать-то?

— Главная проблема всех этих теорий, — со вздохом ответил Данил, — что неизвестно, насколько каждая из них близка к истине и близка ли вообще. Это как с болезнью: пока не поставлен диагноз, непонятно, как лечить. Поэтому я тебе предлагаю следующее. Ко мне сегодня приехали четверо друзей из Питера. Кстати, все как один — болельщики «Зенита», так что общий язык вы, полагаю, найдете. Они частично уже в курсе дела (по крайней мере, в части твоего «электронного исчезновения»). Одна из них достаточно давно и плотно занимается эзотерикой. Если устроить мозговой штурм на шестерых, возможно у нас родится какое-нибудь решение нашей проблемы.

— Я не ослышалась, ты сказал «нашей»?

— Не ослышалась, — подтвердил Данил. — Если ты полагаешь, что я оставлю тебя в такой ситуации, то ты очень плохо меня знаешь, а думаешь обо мне, видимо, еще хуже.

— Ничего подобного! — запальчиво возразила Кира. — Я просто хотела сказать, что ты ввязываешься из-за меня непонятно во что. И неизвестно, чем тебе аукнется эта история…

— Да чем бы ни аукнулась! Тебя я не брошу!

— Даня, ты не представляешь, как я рада это слышать, но ты хорошо подумал?

— Более чем. Ты, Кира, выжжена у меня на сердце каленым железом. Круче татуировки — ничем не сведешь. Так что, давай уже закроем эту тему!

Глаза Киры даже засияли.

— Как я могу с тобой спорить, когда ты говоришь такие слова?! Я согласна закрыть эту тему и больше не открывать… Ну, где твои друзья? Мне уже не терпится с ними познакомиться.

День Изменения. 15:00–16:00

— Ей богу, Данилу можно в разведке служить. Это же надо — скрывать от нас такое чудо!

Наташа очаровательно улыбалась, но глаза смотрели холодно, оценивающе. Кира вернула ей взгляд сторицей: любезная улыбка этой жгучей брюнетки нимало ее не обманула. В глубине души возникло даже подсознательное ощущение конкуренции. Туманова сразу поняла, что с Наташей теплых отношений у нее не получится, в отличие от остальных, показавших искреннее радушие.

— Вы очень любезны, — произнесла она. — Насчет «чуда» — явное преувеличение. А Данилу — пятерка за скрытность: мне он о вас тоже ничего не рассказывал, хотя у нас, как я поняла, много общего. Я про «Зенит».

— Сине-бело-голубые, хей, хей! — жизнерадостно гаркнул Олег. — Добро пожаловать в нашу банду, Кира. Мы вам рады.

— Спасибо.

— Может, сразу на «ты» перейдем? — предложила Эжени. — Так, право же, проще будет. Какие там «вы» между нами, зенитовцами?

— Я согласна.

— Заметано, — подытожил Серж. — Честное слово, рад был бы потрепаться с тобой о футболе, и при следующей встрече непременно так и сделаю, но сегодня у нас не так много времени. Мы уже успели пообещать Данилу непременно раскрыть твое дело, а слово мы привыкли держать. Поэтому, Кира, не расскажешь ли нам свою часть истории?

Туманова окинула взглядом всю компанию. Они ей нравились. Почти все. И дело было совсем не в общей фанатской привязанности к «Зениту»: они импонировали Кире сами по себе (а она считала, что хорошо разбирается в людях). Да и тот факт, что с ними дружил Данил, говорил о многом: Воронцова просто тянуло к хорошим людям, ибо он и сам был таким же.