Вспомни меня

Пройдя в гостиную, я беру свою книгу важных людей или, сокращенно, ВИПов. У нас с Джоанной было что-то вроде шутки: выбираясь куда-нибудь вместе, мы переглядывались и шепотом выносили вердикт по поводу кого-нибудь, есть ли у него или у нее шанс попасть в мою книгу: «всем ВИПам ВИП», «почти ВИП», «совершенно безВИПный вариант». Книга уже довольно потрепанна, матерчатая обложка выгорела и протерлась. Страницу Алана легко найти, она в самом начале, мы знаем его уже очень давно… Может ли он быть убийцей? Вряд ли. Он, конечно, со странностями, но чтобы умело маскироваться столько лет?..

С колотящимся от страха сердцем я пробираюсь на кухню. Заглядывающий в окно мужчина при виде меня расцветает в улыбке. Я сверяюсь с книгой – высокий, редеющие волосы (сейчас больше уже седые, чем каштановые), слегка отвисшие щеки. На нем натянутая на животе белая рубашка с закатанными рукавами, вельветовые брюки и стеганый жилет со множеством карманов. Алан один из тех людей, у кого в любой момент при себе ручка, телефон, зарядка, веревка, эластичная лента, пакетики, чтобы убирать за собакой (притом что собаки у него нет), и леденцы. Однажды у меня захлопнулась дверь, так Алану не пришлось даже возвращаться в дом за инструментами, он просто извлек из кармана складной нож с отверткой и встроенным фонариком. Кстати, разве нормально расхаживать вот так, вооруженным до зубов всякими приспособлениями? Разумно ли впускать такого соседа в дом?

Однако он заговаривает со мной через дверь, и не открыть кажется уже грубым. Может, и Джоанну погубила запрограммированная вежливость? Не то ли самое делаю я сейчас, настолько глубоко вбита в нас эта уступчивость?.. Алан вдруг оказывается в кухне и заполняет собой все пространство, сыпля словами, так что я едва справляюсь с потоком информации. Он всегда болтал без умолку – наверное, от одиночества. Может, и я теперь стану такой же…

– Подумал, что вы вряд ли ходили за покупками, – объясняет он, выкладывая на кухонный стол содержимое пластикового пакета. – Понимаю, в каком вы состоянии, тем не менее силы поддерживать надо. Вот, смотрите, сосиски всего за фунт двадцать пять – это потому что срок хранения истекает, но их можно заморозить, если сразу не съедите.

Я вздыхаю про себя. Покупки Алана всегда сопровождаются подобными инструкциями, он никогда не покупает просто так, всегда со скидкой, по акции и тому подобное. Возможно, это единственное, в чем я согласна с матерью: «Что заплатишь, то и получишь».

– Знаю, вы любите чай с печеньем, Сара, – вот две упаковки по цене одной. Эй, да я не зря зашел, – продолжает он, сунув нос в холодильник. – У вас и молоко кончилось.

Алан трещит и трещит, как старая сплетница, у меня уже голова начинает болеть. Я особо и не вслушиваюсь. Куча разных имен, все эти люди говорят о Джоанне, но кто и что – не понимаю. Какой-то Боб, который занимается компьютерами, считает, что полиция запорола расследование. Кто он вообще, я его знаю? И еще Светлана – имя знакомое, Алан упоминал ее раньше… из библиотеки, что ли? Причем тут ее «воксхолл-астра»? Как это связано с моей сестрой?

Алан вдруг пристально смотрит на меня, потом встает, наливает стакан воды и протягивает вместе с парой таблеток парацетамола, вылущив их из блистера.

– Всего девятнадцать пенсов, Сара. Никогда не покупайте фирменные препараты, это просто переплата за упаковку. Выпейте-ка, вы что-то неважно выглядите.

Алан смотрит, как я глотаю лекарство, потом опять садится рядом со мной. Какой он все-таки здоровенный, особенно в объемном жилете с оттопыривающимися карманами. Я слегка поеживаюсь. Насколько хорошо я знаю соседа? На мой взгляд, он безобидный, однако Джоанна относилась к нему настороженно. Может, не без причины? Надо будет сказать об этом полиции.

– Просто в голове не укладывается, кто мог решить причинить вред вам или Джо-Джо, – говорит он, допивая чай. – Вот что беспокоит меня больше всего. Знаете же, наверное, – шансы поймать преступника максимальны в течение определенного времени. И полиция его профукала. Сперва они допрашивали вас, потом взялись за меня с Джеймсом, а маньяк так и бродит на свободе.

– Они говорили с вами и Джеймсом? – переспрашиваю я. Для меня это полнейшая новость. – О чем?

Алан отводит глаза.

– В общем-то, дорогая, их интересовали ваши с Джоанной отношения… И та ваша маленькая проблема, ну, вы понимаете…

Ясно.

– Еще что я увидел, когда заглянул к вам тем утром, – добавляет он, хмуря брови. – Не могу сказать, что их тон мне понравился.

Значит, это Алан обнаружил нас и вызвал полицию?

– А почему вы решили зайти?

– Увидел машину Джоанны у дома. Обычно по ее отъезду на работу можно часы сверять, вот я и подумал: вдруг заболела, или сломалось что. Решил предложить свои услуги.

Я бросаю на него резкий взгляд. Вечно-то следит за нами: когда Джоанна уезжает, когда возвращается…