Вспомни меня

– Здорово получилось. – Оценивать чужие усилия по поимке убийцы сестры странно, однако некрасиво одергивать человека, который пытается тебе помочь. – Правда, детективу Нур, похоже, что-то не понравилось.

– А, путаница с телефонами… Сами виноваты, что не захотели сотрудничать. Пришлось взять общий номер с их сайта. Она потом со мной говорила – они, понятно, не хотят, чтобы туда посыпалась куча звонков. Ну если ни к кому не обращаться, то и звонить никто не будет, понятное дело. Уж лучше неправильный номер, чем вообще никакого, вот что я думаю.

– Да, вы, наверное, правы.

Он ухмыляется, и я замечаю желтый налет у него на резцах. Похоже, Алан не особенно утруждает себя чисткой зубов.

– Ну еще бы! – Он плюхает на стол пакет с покупками. – В мире есть два типа людей, Сара. Одни ноют, другие делают. Когда я вижу что-то неправильное, то просто не могу пройти мимо.

Он открывает шкафчик.

– Кстати говоря. Я тут кое-что прикупил – вы ведь домоседка, и я подумал, что у вас на кухне наверняка шаром покати. Вот булочки по пятнадцать пенсов, для тостов подойдут идеально.

В пакете еще тушеная фасоль, консервированные сосиски, снова печенье и несколько сырных лепешек собственного приготовления. С голода я теперь не умру, а вот цингой могу заболеть. Или витамин C есть в вине? Его все-таки из винограда делают. Попросить, что ли, Алана взять для меня из супермаркета бутылочку-другую в следующий раз? Нет, не надо, чтобы кто-то знал, сколько я пью, обо мне может сложиться превратное впечатление.

Алан тем временем щелкает кнопкой на чайнике – прямо по-хозяйски, осваивается на глазах. Я и хотела бы рассердиться, однако на самом деле в компании как-то даже приятнее. Без Джоанны дома совсем пусто. Алан все болтает о чем-то – вроде об акцизе на сладкую газировку, – хотя уже через силу, словно спортсмен после важной игры. Как будто выдохся – вот правильное слово.

– А как вам наши плакаты? Мне помогал Поляк Боб. Мы хотели сделать с фотографией Джоанны, но тогда они обошлись бы по пятнадцать фунтов каждый. Джеймс молодец, хорошо выступил и выглядел отлично, а это в таком деле не повредит. Не смотрите на меня, сами знаете, что так оно и есть. Вы тоже, кстати, были бы к месту в качестве лица кампании – двое лучше, чем один.

– Ни за что! – Я продолжаю читать книги о психопатах и знаю, что для главного подозреваемого типично попытаться влезть в разворачивающуюся драму полицейского расследования. Мне меньше всего нужно сейчас привлекать к себе внимание.

– Хорошо, хорошо. – Алан поднимает руки, как бы признавая, что сдается. – Это была последняя попытка. О, у вас здесь местная газета свежая – я гляну, пока вы готовите чай? Вода, кстати, закипела.

Я отыскиваю чайные пакетики и нюхаю молоко – не испортилось ли? Алан читает вслух о дорожных работах на трассе и сокращении ассигнований на библиотеку. Я стараюсь абстрагироваться, сосредоточившись на поднимающемся из чайнике облачке пара, на распускающемся в темном чае белом цветке молока, на звяканье ложечек в чашке. Сейчас это называют осознаванием – о нем пишут во всех газетах, каждая звездулька утверждает, что его практикует. Мы на форуме как-то смеялись – с нашими диагнозами поневоле так залипаешь над каждой мелочью.

«Кувалдой по башке, и ты «в текущем моменте» навсегда и бесплатно. По эффекту с антероградной амнезией ничего не сравнится», – язвительно прокомментировал некто Реднек82. Судя по постам, у него было довольно бурное прошлое – вплоть до драки в Челтнэме (не на джазовом фестивале, конечно, а на ипподроме). Закончилось все вмятиной в черепе, пожизненной апраксией, хронической усталостью и проблемами с памятью. Помню, я ответила тогда вереницей смайликов и предложением открыть совместный бизнес: «Ахаха!!! Кто притащит кувалду?!!» А ну как Нур, просматривая мои комментарии, сочтет эту шутку – довольно сомнительную, конечно – доказательством моей склонности к убийству? Я невольно вздрагиваю.

– Эй, а этот-то что здесь делает? Давненько его не было видно – с тех самых пор, как они с Джо-Джо порвали.

Алан тычет пальцем в газетную фотографию. На ней наш дом, полицейская машина перед ним и кучка людей по ту сторону полицейской ленты.

– Кто? – спрашиваю я, глядя через плечо Алана. Тот показывает на группку зевак. Я замечаю, что два пальца у него залеплены грязным, размочалившимся по краям пластырем, и мысленно помечаю себе выкинуть сырные лепешки.

– Да вот, позади здоровяка-полицейского.

Мне сложно что-либо там разглядеть. Фото зернистое, и лицо слишком маленькое. Я вижу только мужчину лет пятидесяти-шестидесяти, с широким лицом, песочного цвета волосами, зачесанными вперед, и мрачно нахмуренным лбом.

– Кто это? – спрашиваю я снова, начиная раздражаться. Знает же, что я не люблю таких шуток над своим состоянием.

– Ее бывший, Саймон Кармайкл. Прямо здесь, у вашего дома.

Глава 27

Четыре года назад