Вспомни меня

– Я думал, мы друзья, Сара, – говорит он с горечью. – А вы ничем не лучше других.

Ссутулившись, он идет к себе и пропадает из виду. Моя тревожность после стычки взлетает выше некуда, и я уже думаю, не отказаться ли от поездки. Однако меня так и влечет туда – слишком много вопросов накопилось, и ответов, прячась в доме, я не получу.

Такси выезжает на дорогу. Обернувшись через плечо, я вижу лицо в верхнем окне дома Алана. Поспешно отворачиваюсь и прошу водителя прибавить скорость, буквально ощущая затылком давящий холодный взгляд.

Стаффордский вокзал. Я обтираю вспотевшие ладони о свое черное платье из джерси – предстоящая покупка билетов на поезд вызывает у меня ужас. Я просто не представляю, как это теперь делается. В помещении вокзальных касс царит суета, зал забит студентами с огромными рюкзаками, люди в деловых костюмах злятся из-за очередей. У меня опять стискивает гортань, и я бросаюсь к туалету. Смотрю в зеркало – глаза панически расширены, на лбу пульсирует вена… однако губы нормального цвета, нисколько не посинели. Я успокаиваю себя, напоминая о том, что было в банке – тогда я тоже думала, что умираю. Сосредоточившись на глубоком дыхании и взяв себя в руки, я выхожу в зал. Процесс покупки заканчивается благополучно, не считая заоблачной цены. Кассир предупредителен и вежлив и вскоре вручает мне пачку оранжевых бумажек. Я отыскиваю нужную платформу и жду вся как на иголках, то и дело поглядывая на часы и проверяя, не потеряла ли билеты, ключи, деньги… Господи, как только люди ездят каждый день?!

Наконец поезд прибывает, я поднимаюсь в вагон и поскорее ищу, где сесть. Нахожу местечко сзади, возле туалетов, и буквально падаю туда, мокрая от пота и одновременно с облегчением. Я уже многое преодолела, и к тому же в ближайшие два часа никто меня не побеспокоит. Можно не бояться визитов Алана, нежданных звонков из полиции или выдающих себя за соседей журналистов. Я просто одна из пассажирок – проходим мимо, ребята, смотреть здесь не на что.

По мере того как поезд, стуча колесами, движется к югу, я переношусь мыслями к «Хинсток-холл» и к матери. Ожесточенно грызя ногти, я начинаю думать: в каком она состоянии? Видимо, во вполне удовлетворительном, раз может заниматься похоронами. Или распоряжения от ее имени делает кто-то из персонала? Разум сам подсовывает мне картинку предстоящего трогательного воссоединения. Мать вся в слезах, я всхлипываю у нее на груди. Потом мы сидим рядышком, держась за руки, строя планы на будущее. Ее ладонь гладит меня по спине, и все налаживается, я уже больше не одна, у меня снова есть мама. От благостной картинки ком подступает к горлу, хотя разумом взрослой женщины я понимаю, что ждать такого вряд ли стоит. Она нечасто обнимала меня даже в детстве. И почему все эти годы она не пыталась со мной связаться? Или ей Джоанна, в свою очередь, сказала, что я умерла? Неужели сестра была настолько жестока?

В Рединге я беру такси, тревожно глядя на тикающий счетчик. Как легко утекают деньги, стоит выбраться куда-то за порог дома! Хорошо, что благодаря сестре я теперь богата.

«Хинсток-холл» располагается за высокой живой изгородью на краю небольшой и словно сошедшей с открытки деревеньки. Когда-то это, очевидно, был чудесный дом местного приходского священника в георгианском стиле, однако теперь зеленые лужайки уступили место парковке для машин, изящные окна испорчены практичными жалюзи, а позади располагается уродливая краснокирпичная пристройка больше самого оригинального здания. Едва выйдя из такси, я уже ощущаю запах дезинфицирующих средств.

Прохладный холл в бежево-кофейных тонах словно в высококлассном отеле. Возле стойки администратора огромная ваза с лилиями. От их запаха у меня все внутри переворачивается – теперь он всегда будет напоминать мне об Алексе Фуллере, как он вторгся со своими фальшивыми соболезнованиями и трепещущей бедняжкой Кармен позади, а сам выпытывал, что могло быть известно Джоанне. Я по-прежнему считаю его самым вероятным подозреваемым, однако Нур решительно не заинтересована копать в эту сторону. Наверняка у него есть влиятельные друзья. Отныне аромат лилий будет ассоциироваться у меня с чувством бессильной ярости.

Стоящая за стойкой женщина в опрятной блузке здоровается со мной и спрашивает с сильным восточноевропейским акцентом:

– Миссис Уоллис ожидает вашего визита?

– Я ее дочь, – хрипло отвечаю я, снова вытирая потные ладони о платье.

– Джоанна, верно? – уточняет администратор, набирая что-то на клавиатуре.

Я сглатываю.

– Да, Джоанна.

Очевидно, сюда новости еще не дошли.

– Вы знаете, куда идти? Думаю, она сейчас в рекреационном зале.

Я киваю. Я должна это знать – я Джоанна Бейли и была здесь много раз, навещая мать.

– Можно сперва воспользоваться туалетом? – спрашиваю я, поколебавшись.

Администратор указывает мне направление и напоминает обязательно продезинфицировать потом руки.

– Профилактика инфекций очень важна, – с улыбкой добавляет она.