Вспомни меня. Книга 1

Он поворачивает голову, видит меня и хмурится. Потом почти кричит:

– Седьмая! Я знаю, что ты не брала его! Успокойся!

Не ясно, с чего это вдруг такое счастье – его безусловное доверие.

– Я знаю, что ты не брала! – повторяет он тише и как-то нервно сглатывает.

Я силюсь успокоиться, но честное слово, если бы он на меня орал – я бы уже спокойно и без лишних нервов защищалась, но это его неожиданное доверие просто выбило почву из-под ног.

– Тебя не любят в деревне. Я только это хотел сказать: будь осторожна.

Он забирает у меня кольцо и опускает его в карман своих джинсов.

– Мне нужны таблетки с антибиотиком. Дашь?

– Пакет был у тебя… – бормочу.

– Я не беру чужие вещи без разрешения. Лекарства твои. Только тебе решать, поделишься ты ими с Ленноном и Умником, или оставишь для себя, потому что тебе они тоже совершенно точно понадобятся. Рано или поздно это произойдёт.

– Возьми, сколько нужно. И остальное тоже забери и держи у себя и распределяй сам! У меня всё равно украдут!

– Седьмая… – говорит он со вздохом. – Эта мудрая мысль приходила и мне в голову, не буду скрывать. – Но, если бы эти лекарства были у меня, мы потеряли бы их все, потому что… ты не видела мой рюкзак, вернее, то, что от него осталось. Эти лекарства все целы только потому, что ты перетащила свой рюкзак в сруб. Никто не мог предвидеть, что будет цунами. Никогда не знаешь, что сработает, а что нет.

– Я знаю, что сработает наверняка.

– Что?

– Нужно их разделить. Часть у меня, часть у тебя, часть у Рэйчел, например.

Он кивает. Потом вдруг выдаёт:

– Лекарства – это жизнь. Никогда не доверяй свою жизнь посторонним.

И мне впервые приходит в голову: Рэйчел – да, посторонняя. Цыпа посторонняя. Леннон посторонний и Умник тоже. А он, Альфа…

Он смотрит мне в глаза, и вероятно, думает о том же, судя по выражению его лица.

– Мне можешь доверять. Если хочешь, – говорит, потом поднимается и уходит.

Минут десять я стою на месте и обдумываю всё, и только потом тоже возвращаюсь в нашу новую деревню.

Глава 41. Лазарет

Жизнь в лагере день за днём идёт своим чередом: стройка, добыча еды, дров, готовка, гигиена, сон. Люди смеются, ссорятся, уединяются в мужских шалашах, работают. Будто ничего страшного не случилось, будто двое, бывших совсем недавно такими же социально и сексуально активными, не вышли из строя и не лежат при смерти в одном самом отдалённом шалаше.

Альфа видит меня насквозь. Иногда мне кажется, он читает мои мысли ещё до того, как они появятся в моей голове.

– Не вздумай туда заходить. Это очень плохая инфекция.

– Ты же заходишь!

– Я крепче! И я не захожу. Только отношу еду и воду.

В этот день все девушки заняты на пляже моллюсками, только Дана лепит черепицу, мне поручено её обжигать. Альфа и остальные парни медленно, но уверенно поднимают стены мужского сруба. Я знаю, что готовить моллюсков сегодня решили на берегу – для разнообразия. Есть на пляже приятнее. Всё, что мне нужно сделать – просто подождать, пока все уйдут на обед.

Все и уходят, кроме Альфы:

– Время обеда, – напоминает он мне.

– Я сейчас быстро тут закончу и спущусь…– обещаю ему.

– Я подожду.

Ближе к вечеру моё терпение лопается: я больше не могу слушать стоны из лазарета и делать вид, что ничего не происходит, как это получается у остальных.

– Что мы можем сделать? – говорит, высоко подняв брови Рэйчел. – Только молиться, чтобы зараза не прицепилась к нам.

– Жалко Леннона, – говорит Уверенная.

– И Умника тоже жалко, – говорит Красивая.

– К сожалению, такие вещи происходят, они неизбежны, а мы перед ними бессильны, – с прискорбием вещает Цыпа.

После, все дружно чавкают ужином.

Я завязываю нос и рот всем, что могу придумать: футболка с коротким рукавом, поверх неё ещё одна футболка, но только с длинным. На глаза бы надеть очки, но где же их взять?

Перегородка, которая служила раньше дверью для Альфы, теперь всегда открыта, поэтому мне не нужно стучать или ждать приглашения. Первые несколько секунд всё выглядит мирно: Леннон и Умник лежат параллельно друг другу на дощатом полу, каждый в своём спальнике. Рядом с ними, но немного поодаль лежат их рюкзаки, между ними есть расстояние вроде прохода, и здесь стоит глиняный горшок с водой и две чашки. Таблетки, которые Альфа брал у меня, хранятся здесь же – рядом с горшком. В блистере отсутствует ровно столько капсул, сколько необходимо двум взрослым людям для лечения в течение двух дней. Но сегодня уже конец третьего. Альфа либо пропустил время приёма антибиотика, либо неверно посчитал.

– Эй, – окликаю, – Умник!

Он не отвечает и не двигается, лежит смирно, словно спит. Я трогаю его за плечо, но и это не помогает. У него красные щёки, и когда моя ладонь дотрагивается до его лба, мне кажется, на нём можно запекать моллюсков. Возможно, антибиотик – неправильное лечение. Что если у парней вирус? Им нужно пить много жидкости, но они явно этого не делают.

Леннон изредка издаёт звук, похожий на мычание, и когда я окликаю его, он открывает глаза, узнаёт меня, хоть и не сразу: