Вспомни меня. Книга 1

Кап, кап, кап… и всё, что не вмещается, стекает по щеке наружу.

– Ну же, ну…

Кап, кап…

Лапы такие длинные и худые, на них уже совсем не осталось шерсти – наверное это грибок. Доктор сказал, лечение продолжать, не обращать внимание на выпадение волос. Двадцать один день купать в специальном шампуне от грибка и смазывать кремом особенно поражённые участки.

– Может быть, не купать, пока она болеет вирусом?

– Купать.

Кап, кап…

– Ну, же, пожалуйста…

Его губы опухли от неумолимо растворяющейся надежды – это слышно в том, как он произносит «п» в своём «пожалуйста».

А потом случается вздох, такой отчаянный, что почти женский, с едва слышным стоном.

Нос не способен дышать и уже давно перестал различать запахи. Но я помню. Некоторые особенно хорошо. Никогда не могла толком объяснить самой себе, как именно пахнет самое спокойное во Вселенной место. Вообще-то их два: одно на его шее – между ухом и ключицей, второе – та часть его груди, где громче всего слышно сердце, если прижаться ухом. Потом, наслушавшись его ударов, можно легко повернуть головой и прижаться носом и губами к горячей коже и волоскам на ней. Это место так умиротворяюще пахнет. Я ещё только совершаю свой первых вдох, а глаза уже закрываются сами собой.

– обними меня…

Но он давно не выпускает из рук. Зачем же я прошу его? Наверное, делаю это за все те болезненные минуты и часы, когда его не было рядом, а он так был нужен.

– обними меня… пожалуйста, просто обними… – шиплю.

Всё, что он может в ответ на мои бессмысленные просьбы – это сдавить моё тело ещё чуть сильнее.

Иногда, мне приходит в голову, что я заразна, и он тоже может заболеть.

– Не целуй меня! – предупреждаю его. – Не целуй.

Но он делает обратное. Бестолковый.

Кап, кап…

Он смотрит мне в глаза, а я в его. Мне хочется так много ему сказать, но я не могу пошевелить губами. И я кричу ему, хоть и мысленно:

– Мне страшно!

– Знаю, – отвечает он.

– Мне больно! Везде. Мне холодно! Мне мокро! Я не хочу этого всего!

– А чего ты хочешь?

– Обычной, спокойной жизни. Нормальной.

– Она у тебя была, Родная, – говорит он.

Кап, кап…

Глава 45. Выздоровление

Wide Eyes – Platon Karataev

У моей матери классическая красота: яркие, аккуратные черты, каштановые волосы, голубые глаза. Моя мать гордится своей красотой. Бабушка, напротив, считает себя некрасивой и часто об этом упоминает, но, что интересно, тоже гордится своей «некрасотой».

Мы трое на кухне. Время послеполуденное, поэтому солнце льётся через огромные окна и слепит нас. Мать тянется за пультом, чтобы опустить до середины стекла жалюзи на тех окнах, свет от которых падает на кухонный стол, а я не могу оторвать глаз от лоска в её волосах.

– Что значит, быть женщиной? – спрашиваю обеих.

Мы несколько месяцев путешествовали, и я пропустила школу, поэтому теперь экстерном выполняю учительские задания. Одно из них – рассказать об истории своей семьи, о том, как она повлияла на меня, что я вынесла из деяний и судеб своих предков, как осознаю себя, и что означает для меня быть собой.

– Мама, я же прошу не мельчи! Они должны быть одинаковыми, а не мелкими!

Бабушка помогает матери готовить «немного праздничный» ужин по случаю нашего возвращения и нарезает салат, но, конечно, соответствовать стандартам моей матери сложно. Бабушка с обидой поджимает губы, но не спорит.

– Быть женщиной… значит быть нежной, ласковой… всегда ухоженной… причёсанной! Аккуратной! Не забывать чистить зубы и вовремя срезать ногти! Хотя про ногти, это не отсюда… А… Эм… там я не знаю… мудрой быть… – перебирает варианты мать.

– Это странно… – говорит бабушка.

В её тоне вселенская задумчивость. Я замираю, потому что бабушка – тот человек, которого стоит послушать.

– Что странно? – напоминаю ей о себе, потому что она явно провалилась в раздумья так глубоко, что забыла о нас.

– Твоя мама даже не осознаёт этого, но она родилась с фундаментальным знанием о том, что значит быть женщиной. Оно было в её крови с того момента, как она открыла глаза и увидела, что мир делится на мужчин и женщин. А вот я… у меня ушли не годы – десятилетия, чтобы это понять.

Бабушка кладёт нож, которым она умеет нарезать только мелкие, а не «одинаковые» кусочки моркови, картофеля и колбасы.

– Быть женщиной – это знать, в какой момент довериться мужчине. Суметь сделать это без страха.

– Да ну, ба! – возмущаюсь я.

Не ожидала я от неё такого ответа. Он никак не вписывается во всё то, что твердят нам в школе про равенство полов и отсутствие между ними различий, да и вообще в общеполитическую обстановку в мире.

Но и мать поддакивает бабуле, яростно кивая головой:

– Да-да-да, дочь! Именно это! Именно это и означает быть женщиной. Просто бабушка лучше сформулировала!

– А как насчёт «независимой и самостоятельной»?

– Ты спросила, что значит быть «женщиной», а не «модной», – напоминает бабушка.

Кажется, она забыла про свою обиду и теперь улыбается… так мягко, будто у неё на губах само солнце.