Вспомним мы пехоту...

На командном пункте собрались офицеры штаба и политотдела. Все радостные, все улыбаются: 182-й и 184-й полки дивизии юго-восточнее города Ямполь вышли к Днестру. Теперь надо было обсудить вопрос, как с ходу форсировать Днестр и развивать наступление в глубь Молдавии. Опять мешала распутица. Она преследовала нас с самой зимы. А теперь и вовсе земля плыла под ногами. Бойцы наступали буквально по пояс в грязи, с трудом вытаскивая боевую технику и транспорт. Чтобы форсировать Днестр, требовалась уверенность, что пушки, танки, машины с боеприпасами вовремя будут переброшены через реку вслед за передовыми частями.

Совещание было коротким. После того как я рассказал о положении частей, о существующих трудностях, слово взял начальник политотдела дивизии подполковник Санин:

— Наступательный порыв бойцов очень высок, — сказал он. — Они настроены форсировать Днестр сегодня ночью. Думаю, что для этого у нас есть все возможности.

Начальник политотдела выразил наше общее мнение. Оставалось немедленно заняться подтягиванием техники и транспорта. На это дело я направил всех офицеров, не запятых непосредственно на передовой.

Тотчас же я приказал командирам полков ночью перебросить штурмовые батальоны через Днестр.

У подполковника Грозова первым шел на правый берег 2-й батальон Героя Советского Союза капитана Данько. На его участке разведчики обнаружили брод.

Как только сгустились сумерки, реку закрыл туман. Бойцы без шума, соблюдая полную тишину, держа оружие над головой, рота за ротой переправились через Днестр и под носом у врага, всего в каких-нибудь тридцати метрах от его переднего края, заняли исходное положение для атаки. Лежать в мокрой одежде на холодной земле было, конечно, тяжело. Но атаку намечалось провести только после артиллерийской подготовки, которая начнется, когда на правый берег переправится штурмовой батальон 184-го полка под командованием Героя Советского Союза майора Зубалова. Его бойцам повезло больше. На участке батальона разведчики обнаружили мост. Саперы сумели быстро и скрытно разминировать его, и батальон немедленно перебрался по нему на правый берег.

Когда Грозов и Могилевцев доложили мне это, я приказал батальонам Данько и Зубалова по возможности бесшумно окопаться, глубже зарыться в землю, чтобы, чего доброго, не пострадать от огня собственной артиллерии. Промокшим до нитки бойцам Данько такая работа пришлась, пожалуй, по душе.

Вся ночь прошла в хлопотах. Находившимся на НП офицерам я разрешил спать по очереди, по два часа.

Начало светать. Над землей курилась дымка. В той стороне, где была река, стеною стоял туман. Это хорошо — значит, переправляться подразделения будут под прикрытием тумана и авиация противника не появится.

Утро 18 марта выдалось на редкость тихим. Молчали обе стороны. В такое утро с удочкой бы посидеть на реке… А мне приходится посылать в бой против злобного врага сотни славных советских парней. Сколько матерей и жен после сегодняшнего боя получат серые конверты с извещением о гибели их сына или мужа? Чтобы меньше было этих конвертов, надо нанести по врагу мощный и точный артиллерийский удар.

Однако утреннюю тишину раскололи залпы не наших, а немецких орудий. Противник, видимо, ожидал нашего наступления и один за другим сделал несколько огневых налетов по районам, в которых еще вчера были сосредоточены батальоны Данько и Зубалова. Но так как оба подразделения находились уже на том берегу, удар пришелся по пустому месту. Единственной неприятностью, которую доставил нам артобстрел, было то, что нарушилась связь между штабом 182-го полка и батальоном Данько. Подполковник Грозов приказал срочно восстановить связь. Для этого требовался хороший пловец. Через бурную реку вызвался переплыть один младший сержант, фамилию которого я, к сожалению, не помню. Он взял телефонный кабель и нырнул в воду. Вскоре связь была восстановлена.

Совсем рассвело, когда заговорили наши пушки. Сорок минут долбили они вражеские позиции. И вот опять наступила тишина. Но на сей раз ненадолго. Из-за реки донеслись автоматные и пулеметные очереди — штурмовые батальоны поднялись в атаку.

Наиболее трудную задачу предстояло выполнить батальону капитана Данько. Он должен был овладеть городком Сороки — главным опорным пунктом обороны противника на участке 62-й гвардейской дивизии.

Первой траншеей, развороченной нашей артиллерией, батальон овладел в первые же минуты боя. Оглушенные огнем, напуганные неожиданным появлением наших бойцов перед своими позициями, гитлеровцы потеряли способность к организованному сопротивлению. Они были смяты и бежали после короткой рукопашной схватки, многие из них бросали оружие и поднимали руки.

Через час после начала атаки батальон капитана Данько находился уже в двух километрах от берега. Такая стремительность позволила Грозову и Могилевцеву сразу же перебросить через Днестр главные силы своих полков и артиллерию.