Вспомнить любовь

Вокруг него было множество людей, но ни с кем Фрэнк не чувствовал себя так свободно, как с Уиллом и кузенами Бетси. Все вокруг казалось ему спектаклем. Люди здесь не жили, они играли свои роли. И даже Эстель лишь играла роль его жены. Фрэнк не смог бы сказать, почему он в этом так уверен, ведь Эстель делала все, чтобы помочь ему вернуться, вот только в ее словах, в ее действиях не было ни капли тепла, человеческого участия. Создавалось ощущение, будто она просто выполняет свой долг. Или боится потерять лицо.

Страх сказать что-то не то, сделать что-то не так теперь постоянно сопровождал Фрэнка. Правила приличия в этом мире значили почти все. Многое шокировало Фрэнка, многое вызывало отвращение, но ради жены он пытался смирить свои чувства, вновь научиться держать их в узде. В конце концов, ведь когда-то он был одним из столпов этого общества!

Долг теперь висел над шеей Фрэнка, как меч палача. Он отдавал себе отчет в том, что не любит Эстель, что ему не нравятся люди, находящиеся рядом с ним, но уйти, вернуться к Бетси и тихой жизни в Суонси он уже не мог. Не имел права. Эстель была на его попечении, и Фрэнк знал, что, если он уйдет, мир Эстель обрушится и погребет ее под обломками. Предприятия требовали его внимания. Сотни людей зависели от того, как Фрэнк будет вести дела. И он решил уйти с головой в работу, постараться вспомнить все, что знал и умел, уставать так, чтобы вечером сил хватало лишь добраться до кровати и уснуть.

Знания быстро возвращались к Фрэнку. Наверное, многое из того, что он должен был делать, уже вышло на уровень навыков. Он легко справлялся со всеми текущими делами, решал возникающие проблемы еще более виртуозно, чем раньше.

– У вас появился новый взгляд на мир, мистер Рид, – сказал ему как-то управляющий банком, с которым сотрудничал еще отец Фрэнка.

– Да, теперь я многое оцениваю иначе, – ответил он, вкладывая в эти слова совсем другой смысл.

Фрэнк смотрел на свою прежнюю жизнь словно со стороны. Иногда он горько думал об амнезии, как о лучшем, что случилось с ним. Чем больше проходило времени, тем больше жизнь в доме Редфастов казалась похожей на сказку. В особняке, когда-то принадлежавшем его матери, Фрэнк чувствовал себя словно в музее, иногда он даже ловил себя на мысли, что боится повредить какой-то особенно ценный экспонат.

Да и с Эстель отношения с каждым днем становились все хуже и хуже. Всем своим видом жена выражала обиду, постоянно жаловалась на невнимание со стороны Фрэнка, иногда устраивала игру в молчанку, которая ужасно раздражала и злила Фрэнка. На его прямые вопросы вежливо-холодным тоном отвечала:

– Ну что ты! Все в порядке, мы ведь образцовая семья.

Фрэнк не понимал, что с ней происходит, не знал, где искать ответы. Рядом с ним не было ни одного по-настоящему, духовно, близкого человека. Даже Стенли, о котором все вокруг говорили, как о его лучшем друге, казался Фрэнку далеким и чужим. И все же, когда атмосфера в доме стала совсем невыносимой, Фрэнк понял, что ему нужен совет. Если когда-то они со Стенли были так дружны, может быть, стоит поговорить с ним? Ведь, как друг, он должен разбираться в сложных отношениях Фрэнка и Эстель. Наверняка Фрэнк раньше что-то рассказывал ему о своей семейной жизни. Да и Эстель отлично общалась со Стенли. Фрэнк видел, как с его другом жена болтает легко и непринужденно, знал, что они часто встречаются в городе, сидят в кафе и «просто говорят». Если кто и мог дать ему совет, то только старый друг.

Фрэнк долго искал удобный случай, не знал, как начать волнующий его разговор, пока сам Стенли не проявил инициативу и не пригласил Фрэнка в загородный клуб поиграть в гольф.

Сама игра Фрэнка не слишком привлекала, но это был шанс поговорить со Стенли без свидетелей. Фрэнк уже понял, что в этом мире слухи распространяются едва ли не быстрее, чем в больнице Святого Петра. Он уже кое-чему научился, в частности, делай что хочешь, но выгляди успешным и достойным. О твоих проблемах не должен знать никто. Нужно держать лицо.

Стенли ловко закатил очередной мячик в лунку и оперся на клюшку.

– Тебя что-то беспокоит. Выкладывай! – спокойно предложил он.

Фрэнк вдруг понял, что еще не готов к откровенному разговору с практически чужим для него человеком.

Стенли подошел к другу и хлопнул его по плечу.

– Я понимаю, тебе сейчас тяжело. Получается, что ты со мной познакомился всего-то полтора месяца назад. Нелегко жить, когда почти ничего не помнишь.

Фрэнк кивнул.

– Мы с тобой знаем друг друга чуть ли не с младенчества, – продолжил Стенли. – Наши отцы были друзьями. Мы учились в одной школе, жили в одной комнате в колледже и были в одной команде по гребле в университете. Я понимаю, что так говорить о себе нехорошо, но ближе меня у тебя друга нет. И мне очень жаль, что ты все это забыл. Но ведь память вернется?

– Да, врачи говорят, нужно просто ждать.

Ему было неловко от слов Стенли. Как можно было забыть друга? Он ведь провел со Стенли гораздо больше времени, чем с женой. Если с кем-то и нужно обсудить семейные проблемы, то только с ним.