Вспомнить все

— Узкая область. Взять вот меня. — Фрэнк расслабленно прислонился к стене. — Специалистов по межпланетному праву — тысячи. Сколько ни трудись, о тебе и не вспомнят. Я просто живу, работаю — и хорошо. Мне много не надо.

— Вот бы и Лестер так же.

— Вдруг он изменится?

— Он — никогда! — зло бросила Джилл. — Теперь-то я в этом не сомневаюсь, потому и решила твердо — ухожу. Он останется таким до самой смерти.

С Рексора-четыре Лестер Херрик вернулся другим человеком. Сияя от радости, он протянул роботу свой чемодан с антигравом.

— Благодарю.

Джилл так и ахнула.

— Лес! Ты что…

Лестер с легким кивком снял шляпу.

— Привет, дорогая. Отлично выглядишь. А глаза… Они у тебя синие-синие — так и сверкают, словно заповедное озеро, куда сбегают горные ручьи. — Он принюхался. — Что за запах? Неужели меня ждет дивное угощение?

— Лестер… — Джилл недоверчиво зажмурилась. В ее груди разгорался робкий огонек надежды. — Лестер, что с тобой? Ты… ты так изменился.

— Разве? — удивился Лестер. Теперь он бродил по дому, время от времени восхищенно ахая. — До чего милый домик! Такой уютный. Ты даже не представляешь, как здесь здорово! Честное слово.

— Поверить не могу, — отозвалась Джилл.

— Во что?

— В то, что ты это серьезно. Что ты так изменился. Что раньше ты был другим.

— И каким же?

— Злым. Злым и жестоким.

— Я? — Лестер нахмурился, потирая подбородок. — Интересно… — Тут его лицо просветлело. — Ну, это все в прошлом. А что на ужин? Умираю от голода.

Отправляясь на кухню, Джилл бросила на мужа неуверенный взгляд.

— Да все, что хочешь. Ты же знаешь, у нас плита с самым полным выбором блюд.

— Да-да, — тут же отозвался Лестер. — Быть может, попробуем говяжье филе средней прожарки с луковыми кольцами и грибным соусом? И горячий кофе со свежими булочками. А на десерт — мороженое и яблочный пирог.

— А ведь раньше тебе было все равно, что есть, — задумчиво произнесла Джилл.

— Правда?

— Ты говорил: скорей бы ввели всеобщее внутривенное питание. — Она внимательно смотрела на мужа. — Лестер, что произошло?

— Ничего. Честное слово. — Он небрежно схватил трубку и разжег ее — быстро, но как-то неуклюже. Табак просыпался на ковер, и Лестер стремительно нагнулся его собрать. — Пожалуйста, не обращай на меня внимания. Давай я помогу тебе готовить или… или еще что-нибудь сделаю?

— Не надо, — ответила Джилл. — Я справлюсь. Если хочешь, пока поработай.

— Поработай?

— Ну да. Над своим исследованием про токсины.

— Про токсины! — Лестер выглядел озадаченным. — Бога ради… Токсины… Да черт бы их побрал!

— Что-что, милый?

— Слушай, я что-то устал. Потом поработаю. — Лестер бесцельно бродил по комнате. — Посижу-ка я просто и порадуюсь, что вернулся домой с этого жуткого Рексора-Четыре.

— Он правда жуткий?

— Просто мрак. — Лестера передернуло от отвращения. — Сухой и мертвый. Древний. Выбеленный солнцем и ветром до самых костей. Страшное место, милая.

— Как жаль. А я так хотела слетать на Рексор-Четыре.

— Боже упаси, — с чувством воскликнул Лестер. — Нет, милая, оставайся здесь, со мной. Будем жить вдвоем. — Муж пошарил глазами по комнате. — Да, вдвоем. Терра — восхитительная планета. Влажная, так и кишит жизнью. — Он просто сиял. — То, что нужно.

— Я не понимаю, — сказала Джилл.

— Расскажи-ка все, что помнишь, — попросил Фрэнк. Его робокарандаш замер в боевой готовности. — Про все перемены, которые заметила. Очень интересно.

— Но зачем?

— Просто так. Давай. Говоришь, ты сразу что-то почувствовала? Поняла, что он изменился?

— Да, сразу заметила. Выражение лица. Не жесткое, деловое, как раньше, — а такое милое… Расслабленное. Доброе. Спокойное какое-то…

— Ясно. Дальше.

Джилл нервно заглянула в дом через открытую дверь.

— Он же нас не услышит?

— Нет, он в гостиной, играет с Гасом. Сегодня они венерианские люди-выдры, Лес устроил в лаборатории настоящую горку — чтобы, как выдры, скатываться на брюхе. Я сам видел.

— Его речь.

— Что?

— То, как он говорит. Какие слова выбирает. Раньше он ни за что бы так не сказал. Новые фразы. Метафоры. Мы пять лет живем вместе, и он никогда не употреблял метафор. Говорил, что они неточные, искажают смысл, и еще…

— Еще — что? — Карандаш деловито поскрипывал.

— Еще слова — они странные. Старые. Так сейчас не говорят.

— Архаичная фразеология? — настороженно переспросил Фрэнк.

— Да. — Джилл мерила шагами крошечную лужайку, засунув руки в карманы синтетических шорт. — И еще очень правильные. Как будто…

— Как будто из книжки?

— Точно! Ты тоже замечал?

— Да уж, замечал, — мрачно подтвердил Фрэнк. — Давай дальше.

Джилл замерла.

— Что у тебя на уме? Есть какое-то объяснение?

— Нужно больше фактов.

Она задумалась.

— Он играет с Гасом. Играет, шутит. А еще он ест.

— Раньше не ел?

— Как сейчас — нет. Теперь для него еда — в радость. Сам заходит на кухню, пробует то одно, то другое. Его не оттащить от плиты — вечно готовит всякие хитрые блюда.

— Мне показалось, он прибавил в весе.