Вспышка. Книга первая

Тамара сразу же почувствовала, как от царившего на необогретой площадке влажного, колючего холода ее руки покрылись гусиной кожей. Девушка из костюмерной поспешила набросить ей на плечи одеяло, и Тамара, выдавив из себя улыбку, отдала ей боа из белых перьев, поплотнее завернувшись вместо них в одеяло. Ее зубы непроизвольно начали стучать, что было совсем не удивительно. Как только на нее направляли включенные на максимальную мощность ослепительные прожектора, ее бросало в пот, да так, что лицо и плечи приходилось покрывать специальной пудрой; и неизменно, как только огни гасли, ее вновь бросало в холод. Жар, холод. Жар, холод. Ей редко доводилось испытывать такие перепады температуры, и она опасалась, что, если не будет осторожной, дело кончится воспалением легких или, по меньшей мере, плевритом. Ее восхитительный костюм: короткое узкое белое шелковое платье, щедро расшитое блестками, с застежками из искусственных бриллиантов на плечах, приколотый к поясу веер из страусовых перьев и украшенная перьями лента на голове – не слишком согревали ее, так же, как и висящие на шее две длинные нити жемчуга и бриллиантовые стразы на запястьях и пальцах.

При виде надвигающегося на нее Зиолко, Тамара отвернулась, чтобы тот не заметил, как она борется со слезами.

– Что я теперь сделала не так? – робко спросила она, как бы разговаривая со стоящей перед ней стеной. Ясно же, что снова сделала что-то не так; с чего бы еще он остановил съемку? И все же она была почти уверена в том, что сыграла сцену совершенно правильно.

– На этот раз дело не в том, что ты что-то сделала не так, – в его голосе слышалась усталая обреченность. – Дело в этих проклятых пятнах.

– Пятнах? – Она повернулась к нему лицом. – Каких пятнах?

Он откинул одеяло с ее плеч.

– Вот этих.

Она опустила глаза и изучающе посмотрела на свои плечи. Удивленный стон сорвался с ее губ. Повсюду, где боа касалось кожи, ее плечи были покрыты безобразными красными пятнами.

У нее оказалась аллергия на перья.

Черт! Как не вовремя!

Зиолко наклонился к ее лицу.

– Почему ты не сказала, что у тебя аллергия? – осведомился он тихим, но грозным голосом.

– Откуда мне было знать? – сердито выпалила в ответ Тамара. Из ее безупречно подведенных глаз покатились слезы, образовав черный подтек. – Я ведь не все время хожу в куриных перьях!

Он вздохнул, выражение его лица смягчилось.

– Ладно, ладно. Только не плачь, хорошо? Испортишь грим. – Зиолко знаком подозвал Перл. – Наложите побольше грима ей на спину и плечи, чтобы скрыть пятна, – раздраженно приказал он. – Это должно помочь, как думаешь?

Перл кивнула и сочувственно посмотрела на Тамару. Зиолко щелкнул пальцами в сторону костюмерш.

– Принесите вместо боа белую меховую накидку. Костюмерша торопливо удалилась.

Тамара удивленно взглянула на Зиолко.

– А разве грим не испортит мех?

Он пожал плечами и спокойно посмотрел на нее.

– Может быть, но у нас нет выбора. И потом, какое мне дело до куска меха, если речь идет об эпизоде?

Пятнадцать минут спустя они возобновили съемку.

– Дубль двадцать девять, – прогудел в мегафон Зиолко. – Тишина на площадке!

Ассистент оператора наклонился перед Тамарой. Его деревянная хлопушка громко щелкнула своими челюстями, и камера заработала снова.

– Мотор!

Не обращая внимания на одуряющий жар, исходящий от прожекторов, Тамара небрежным движением завернулась в мех. На протяжении всех тридцати секунд, пока она медленно шла по направлению к камере, у нее было такое лицо, как будто жизнь ее кончена. Затем шаги ее замедлились, она остановилась и затаила дыхание. В свете прожекторов ее платье переливалось, подобно расплавленному серебру, грудь вздымалась.

И вот дыхание Тамары участилось. В сияющих глазах вспыхнул огонек неверия, губы приоткрылись в подобии улыбки. Она пошла быстрее и наконец побежала к кинокамере с выражением надежды на своем прекрасном лице. Ассистент оператора подхватил ее, не дав налететь на камеру.

– Стоп! – раскатисто прозвучал в мегафон голос Зиолко. – Снято!

Он широко улыбнулся. Двадцать девятый дубль получился просто чудесным.

Но это было еще не все. На съемки пятиминутной кинопробы понадобилось два с половиной дня, которые должны были подготовить ее к финальному испытанию, сцене с диалогом, где она будет танцевать не с кем иным, как с самим Майлзом Габриелем, ведущим актером «ИА». Подающая надежды зеленоглазая дебютантка была до смерти напугана.

– Тамара! Это тебя! – взволнованно воскликнула Джуэл, протягивая Тамаре телефонную трубку и подпрыгивая от возбуждения. – Это тот парень, Зиолко, звонка которого ты ждешь!

– Зиолко? – тупо переспросила Тамара. Она наполнила большой хромированный кофейник и закрыла его крышкой. Затем вытерла пролитые капли и бросила взгляд сначала на раздаточное окошко, потом на толпящихся у стойки клиентов. Два заказа, которые она передала Хосе, еще не были готовы; посетители занимались едой. Убедившись в том, что у нее выдалась свободная минутка, Тамара медленно подошла к телефону.