Встреча

– А, – понятливо произнес он. – Ну, что ж… Лгали когда-нибудь?

– М-м… В детстве, родителям. И в юности. Девушкам… – Я задумался. – Да и сейчас, в принципе, иногда могу…

– Сквернословили?

– Бывало…

– Блудили?

– Э-э… Ну, в молодости, да…

– Выпивали?

– Э… кхм… да.

– Осуждали? Ненавидели? Гордились? Гневались?

Получив на эти и ряд других вопросов ответы, почти все из которых были утвердительными (по крайней мере, я никого не убивал и сатанизмом не занимался), священник спросил:

– Каетесь во всем этом?

– Ну, да, – пожал я плечами. Он велел мне наклониться и накрыл сверху своим фартуком…

***

– Передай ему, что это епитрахиль, – снисходительно вздохнул Светозар. Послушный Славик повторил замысловатое слово.

***

– Епитрахиль? – переспросил я из-под фартука.

– Да, верно, эта часть облачения так называется, – подтвердил отец Герасим, думая, что я к нему обратился. – Господь и Бог наш, Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия да простит ти чадо Вячеслав, и аз недостойный иерей Его властию мне данною прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во Имя Отца и Сына, и Святаго Духа. Аминь. Креститель, целуйте Распятие и Евангелие. Сложите руки так, правая сверху. – Перекрестив, а затем прочтя небольшую лекцию-напутствие на тему борьбы с собой, неунывания и надежды на Бога, батюшка отпустил меня. Отходя от него, я оглянулся. Кудрявый Мальчуган одарил меня таким любвеобильным взглядом, что я счел это самой настоящей наградой за сегодняшнее мое присутствие тут.

Выходя из храма, я почувствовал себя как-то странно. Длинная служба, исповедь, бабули, священники – все это было настолько ново и необычно для меня. Еще пару часов назад я даже представить себе не мог, что окажусь здесь. Я подумал про разговор с отцом Герасимом. Стало немножко стыдно за прошедшую жизнь. Оказывается, не так уж я безгрешен. В голову полезли различные не слишком хорошие воспоминания…

***

На крыльце Светозара встретил знакомый Хранитель Серафим:

– Ну ты даешь, тебе-таки удалось его сюда привести!

– Да, с Божьей помощью, – ответил сияющий от счастья Светозар. – Более того, он у меня только что исповедовался и теперь раскаивается, видишь?

Они смотрели в спину медленно спускавшемуся по ступеням Вячеславу, когда тот в глубокой задумчивости спросил Славика, шедшего рядом:

– Слушай, Слав… А этот твой Светозар, часом, не ангел?

– Ну да, – просто сказал Мальчик. – Это он попросил меня привести тебя сюда.

Лисицын встал на месте как вкопанный.

– Да?! То есть, он реален?!!

Славик с хихиканьем посмотрел на Светозара, который с улыбкой до ушей быстро закивал. Вячеслав, однако, расценил веселое настроение Малыша по-своему:

– Парень, учти, если ты шутишь…

– Нет-нет, не шучу, он правда Ангел-Хранитель, – поспешил уверить Славушка. – И он правда очень сильно тебя любит…

***

Что-то в глазах и голосе Ребенка заставляло меня верить. Я понял, что без посторонней помощи Славик, каким бы умничкой ни казался, ни за что не смог бы уломать меня зайти в церковь и сам никогда бы не догадался о существовании и значении слова «епитрахиль»…

– А еще – это Светозар указал нам на дядю Мишу Тарасова и столько раз толкал тебя, чтоб ты под машину не попал, – продолжал Малыш, осчастливленный тем, что я, наконец, поверил ему. – А еще…

– Все-все, – остановил я его. – Я понял, дай подумать.

Итак, если все это – правда, и «воображаемый друг» моего Ребенка – никто иной, как самый настоящий Ангел-Хранитель, значит, они все-таки существуют. Значит, существует и Рай, и Ад, и Бог… И все, что написано в Библии, – истина…

Офигеть…

Я сглотнул и молча продолжил спускаться. Пожалуй, ничто в целом мире теперь не способно удивить меня еще больше…

***