Встреча

— Конечно, относится! Дядя Федя! Мы же одна семья! Или забыл, чем я тебе обязан?! Жизнью, дядя Федя! Как ты меня мальчишку со льдины снял у Петропавловской крепости, а? Забыл? Не ты, уплыл бы я в тьму-таракань и конец.

— Было.

— Я тебе этого до смерти не забуду. Ведь это только сейчас я понял, чем ты рисковал тогда, когда в ледяную воду прыгнул – собой и своей семьей! Значит, говори теперь всё до конца.

— Артур Львович… я теперь один. Моя Ольга Сергеевна скончалась сразу после похорон Майи. Она и всегда болезная была, а тут ещё сердце.

— Вот как…

— Я бы уехал, да куда? Дом то мой здесь был, в Карелии. Я ведь финн по рождению и фамилия моя никакая не Коконин, а Коокконен. И усадьба с большим домом находилась в Куоккала, что нынче Репино по-русски. А во время войны тридцать девятого года с Советами отец мой погиб от пули, мать от чахотки, дом сожгли, усадьбу разорили. А то какая красота была. Отец лесником служил. Разные виды деревьев привез и на своем участке высадил. Да сегодня туда не пройти, нувориши все земли захватили, дачи за каменными заборами себе понастроили.

В эту минуту в дверь комнаты довольно сильно и настойчиво постучали.

— Кто там?! – вздрогнул Артур.

— Следователь Мартынов. Откройте, Артур Львович.

17

Утро в Петербурге выдалось морозным, и в доме Фридландов было прохладно. Топили только во время встреч, которые назначал следователь Мартынов. В это утро он пригласил личного доктора покойного Аллу Ильиничну Розовскую.

- Проходите, Алла Ильинична, садитесь. Как вы себя чувствуете?

- Спасибо… Я в порядке. Но не могли вы подождать прихода адвоката…

- Это Аркадия Петровича, что ли?

- Да.

- Он разве и ваш адвокат?

- Не лично мой, но… мы с ним знакомы и… он знает всех…

- И вы решили поручить ему защиту ваших интересов. Так?

- Почему меня нужно защищать?

- Конечно, не нужно, это просто юридическое выражение. Тем не менее, он опаздывает, а мне дорога каждая минута. Собственно, вопрос к вам, доктор, очень простой: причина смерти господина Фридланда?

В этот момент тяжелая дубовая дверь кабинета Льва Давидовича бесшумно отворилась и на пороге показалась высокая фигура Аркадия Петровича Бергмана, адвоката покойного.

-Простите Алла Ильинична, Андрей Степанович, за опоздание, не в моих правилах, но что поделать – пробки.

Он внимательно осмотрел присутствующих и, сняв пальто и меховую шапку, уселся в кресло рядом с письменным столом, за которым важно восседал следователь.

- Продолжайте допрос, Андрей Степанович.

— Это не допрос, уважаемый Аркадий Петрович, это собеседование. Я свято верю в презумпцию невиновности, а потому рассматриваю всех, кого я, по долгу службы, обязан расспросить, как моих друзей и партнеров.

- Похвально. Прекрасный подход и очень умный.

-Спасибо. Мы остановились с Аллой Ильиничной на причине смерти её подопечного.

- Остановка сердца на почве обширного инфаркта миокарда.

- Гм. Но он ведь получал поддерживающую терапию. Не так ли?

- Да, но его сердце не читало наших учебников. К тому же сердечная мышца уже была слаба из-за рубцов от предыдущих инфарктов.

- Это означает, уважаемая Алла Ильинична, что на вскрытии диагноз должен быть подтвержден. Правильно?

- Да.

- Что ж, тогда мы произведем эксгумацию тела и проверим. У нас есть очень опытные прозекторы. Вы согласны, Алла Ильинична?

- Я не понимаю на каком основании нужно делать эксгумацию… Разве есть подозрение в насильственной смерти? – с некоторым раздражением произнесла доктор.

-И в любом случае, уважаемый Андрей Степанович, к сожалению, эксгумацию произвести не представляется возможным,- очень весомо вступил в разговор адвокат Бергман.

-Почему это? Я получу все необходимые санкции.

- Уважаемый Андрей Степанович, дело не в формальностях, а в том, что тела уже нет.

- Как так?- подскочил с перекосившимся лицом полицейский следователь.

- По завещанию покойного я предал его останки кремации.

- Но завещания-то нет!

- Нет. Но у меня есть личная просьба Льва Давидовича, пусть земля ему будет пухом, и устно и письменно о кремации его тела и его желании развеять прах над Невой… А это имеет юридическое основание, как воля покойного при жизни, выраженная им в полной памяти и сознании.

- И вы исполнили его волю?

- Исполнил.

-И развеяли?

- Развеял.

- И когда же это случилось?

- Днями. С Троицкого моста. Нева ещё не покрылась льдом и ветер северный, порывистый развеял прах усопшего, светлая память, над водою и река поглотила его, как он того и желал.

- А почему не осуществили вскрытие в больнице сразу после смерти?

- Не было причины. Медицинское заключение налицо. Дети не были заинтересованы. У нас сегодня, как вы знаете, для вскрытия post mortem требуется согласие семьи. И, слава Богу, что так.

- А это письмо… ну, с просьбой покойника о кремации оно у вас?

- Вот. Прошу.

- Оригинал?

-Абсолютно. Копию я заверил у нотариуса и оставил себе.