Встреча на далеком меридиане

С первого же взгляда было ясно, что плоская эта чаша — черное озеро и что лед на нем лежит слишком тонким слоем над глубинами вулканического кратера и потому не кажется белым, но он все же достаточной толщины, чтобы от поверхности не было отражения. В дальнем конце озера сбились в кучу несколько невысоких строений — они выглядели темными пятнами на снегу, но когда вездеходы стали объезжать озеро, из группы зданий выделилось одно, стоявшее у самого края впадины и выступавшее над ним. Оно было из черного камня, с небольшими окнами, трехэтажное, и венчала его черная башня с рядом окон, идущим от основания до самого ее верха. Это массивное черное здание выглядело сурово, даже несколько мрачно, и как будто не принадлежало ни к какой эпохе: оно могло быть построено и в прошлом году, и тысячу лет назад. По мере того как вездеходы с трудом продвигались вперед, черное здание с башней казалось все более и более внушительным в своем угрюмом молчании — оно стало похоже на крепость, и все остальные дома вокруг выглядели как пристройки. Это и была научно-исследовательская станция — замок-крепость в поднебесных просторах на высоте трех миль над уровнем моря.

Вездеходы вползли в занесенный снегом двор и остановились. Ник вышел из кабины. Воздух был неподвижен, пронзительно холоден и почти невыносим для легких. Солнце ослепило Ника, и он лишь смутно различал тепло одетых людей, которые принялись разгружать машины. Кто-то схватил Ника за руку, повернул к себе, и он не сразу увидел сквозь слепящие золотые искры, что перед ним Валя. Лицо ее было обрамлено мехом парки. Валя была ошеломлена, растеряна, не знала, куда деваться от смущения, и в то же время вся дрожала от радости. Она смотрела на него не отрываясь, и взгляд ее был открыт и беззащитен.

— А вы не знали, что я приеду? — спросил Ник.

Она отрицательно покачала головой.

— Нельзя преподносить такие сюрпризы! А я уж думала, что никогда в жизни вас больше не увижу.

Голос ее срывался от волнения.

— Все решилось в последнюю минуту.

— Нельзя преподносить такие сюрпризы, — повторила Валя; казалось, она с трудом дышала. — Митя мне о вас и слова не сказал. А где же он сам?

Ник объяснил и затем добавил, что Гончаров приедет к концу дня или самое позднее завтра утром. Валя нахмурилась. Она посмотрела на небо. Облака неслись прямо на них — одни низко, над самой головой, другие еще ниже, где-то под ними. Ближайшие горные вершины сияли мягкой белизной под высоким ярким солнцем; горы, находившиеся в отдалении, видны были целиком — у подножия они были темные, а на самых верхушках снег начинал зловеще крутиться, поднимаясь туда, где в высоких, пронизанных солнечным светом слоях атмосферы бушуют невидимые ледяные бури. Суровые горные пики внизу, протянувшиеся на сотни миль холодной пустыни, уже покрылись тенью.

— Сегодня он не приедет, — сказала Валя. — Снегу насыпало еще больше. Она снова взглянула на Ника, но не успела сказать и слова, чтобы выразить хотя бы тысячную долю того, что она чувствовала в эту минуту, как к ним подошел Геловани. В отсутствие Гончарова и Когана обязанности начальника и хозяина ложились на него.

— Вам не приходилось работать в высокогорных условиях? — спросил он Ника.

— Я несколько лет работал на высоте в две тысячи метров, — сказал Ник. — Я чувствую себя отлично.

Но грузин только покачал головой.

— Здесь вдвое выше. Надо бы ему зайти в дом, — обратился он к Вале. Отведите ему комнату, пусть отдохнет с дороги, придет в себя.

— Совершенно незачем, — начал было Ник, но Валя его не слушала.

— Пойдемте, — сказала она, кивнув Геловани, и Ник последовал за ней. Они уже вошли в двери черного здания, а он все уверял Валю, что эти предосторожности совершенно излишни, но, когда ему пришлось подняться по невысокой лестнице, уже на четвертой ступеньке у него сильно заколотилось сердце, он задохнулся. Ему пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.

Наконец-то он добрался туда, куда так давно стремился, но, судя по всему, что он видел, слышал и чувствовал, край этот был мало приспособлен для жизни людей.

Выстроенное в таком невероятном месте здание показалось Нику еще более фантастическим, чем целый транспорт «джипов», грузовиков и вездеходов, необходимых для обслуживания станции. Валя вела его по лестнице к жилой части дома — все комнаты там были просторны, пустынны и по своей безукоризненной чистоте и суровости обстановки похожи на больничные палаты. На пути они никого не встретили, никого не слышали. Мимоходом Ник заглядывал в открытые двери пустых белых спален, в каждой из которых могли бы ночевать человек десять. Затем они прошли мимо залитой солнцем библиотеки — там стоял ледяной холод и не было ни одного читателя — и мимо комнаты отдыха, где находился стол для пинг-понга и биллиарда, но шары там лежали неподвижно и на стульях никто не сидел. Везде царила полная тишина, а из окон видны были лишь величественные просторы неба и пустынные горы.