Встреча с границей

Они уже почти добрались до того берега, когда гулко хлопнул выстрел и лосиха сразу повалилась в воду. Она упала на бок, высоко задрав морду, словно пытаясь в последний раз глотнуть воздух. Молодой лось, поднимая брызги, рванулся в сторону, выскочил на берег и тут же исчез в березовой роще. А Кузя, наш Кузя крутился на месте, будто недоумевая, что случилось и почему его мать лежит в воде, по которой расплывается бурое пятно...

У меня замерло сердце. Грохнул еще один выстрел, и Кузя отбежал, потом снова вернулся туда, где лежала мать. Я увидел, как по тому берегу бежит человек в высоких сапогах и кожаной куртке, на ходу перезаряжая двустволку.

В это время совсем рядом со мной раздался крик:

— Кузя! Кузя-а-а!.. Сюда, Кузя!

Лосенок словно бы очнулся. Он обернулся на наш берег, потом поглядел на бегущего человека с двустволкой и бросился обратно, к нам. Еще раз дважды ударили выстрелы, но лосенок плыл, доплыл до камышей, и те замкнулись за ним, словно оберегая его от чужих глаз.

Я побежал к тому месту, где лосенок должен был выйти на сушу, но меня опередили. Я увидел, как Аверин бежит следом за лосенком и, хлопая в ладоши, гонит его прочь от границы. Потом он заметил меня и испуганно вытянулся.

— Ничего, — кивнул я, переводя дыхание. — Гоните его до самого залива. А там пусть перебирается в наши леса.

...Аверин зашел в мой кабинет вечером. Стоя у порога, поднес руку к фуражке и доложил:

— Товарищ капитан, ваше приказание выполнено, — и добавил уже совсем другим тоном. — В нашем лесу гуляет. Не подпускает, правда, пока...

Он хотел еще что-то сказать, но, видимо, стеснялся. Я ждал. Наконец, шумно вздохнув, Аверин спросил:

— А этот тип, который лосиху убил — Юханссен?

— Да, — ответил я.

— Сволочь! — зло сказал Аверин.

Он ушел, а я еще долго сидел и думал о том, что Аверин впервые в жизни столкнулся с чужим миром, о котором знал только понаслышке. Это был злой мир. Он ничем не был похожим на тот, в котором вырос Аверин и в котором действует закон человеческой доброты. Хотя от того мира до нашего было всего полтораста метров поросшей камышами протоки...

Николай Зайцев ПЕТКО И НАТКА

С офицером Ганевым мы ехали в пограничный отряд. Дорога шла лесом. Дубовые ветки стегали по запыленным бокам «Варшавы». Ганев смотрел на глинистую колею с застоявшейся дождевой водой и иногда помогал шоферу половчее объехать очередной ухаб. Лицо спутника чуть усталое, на лбу глубокие складки. Губы сжаты. Большие карие глаза прищурены, нацелены на разбитую колею.

Я глядел на Ганева и пытался угадать, кем он был до службы в армии: учителем, чиновником? Руки у него крупные, пальцы узластые: изрядно потрудился человек. С такими руками он скорее был грузчиком.

Дорога вырвалась из лесу, пошла полем, и спутник облегченно откинулся на сиденье. Я спросил, кем он был до военной службы. Ганев обернулся ко мне, несколько секунд молчал, а потом спросил:

— А вы не испугаетесь, если скажу?

Я недоуменно пожал плечами.

— Одна у меня была специальность — подсудимый. Сто один год тюрьмы... — На лице Ганева появилась веселая усмешка. — Правда. Сто один год получил от фашистского суда. Не досидел каких-нибудь лет сто: некогда было, партизанил.

Спутник показал на убегавшую дубовую рощу. Вот в таких лесах пришлось ему драться с фашистами.

Увидев пограничную вышку и часового на нем, он задумчиво сказал:

— Теперь наше дело продолжает молодежь. Боевые ребята служат на заставах...

Вечером у знакомого нам майора Марковского состоялось семейное торжество. Пришли с застав офицеры с женами, солдаты и сержанты. Играл аккордеон, пели песни, танцевали хоро. Всем было весело. Только двое — офицер и молодая женщина сидели в углу и молча наблюдали за весельем.

Я показал на них Ганеву.

— Почему не веселятся?

Он тихо шепнул:

— Горе переживают, считают, еще не время им веселиться. Молодые, переживут. Из-за них, собственно, я и выбрал такой маршрут.

— Из-за них?

Ганев слегка повел головой из стороны в сторону. По-болгарски такой жест означает «да».

Я стал наблюдать за капитаном и миловидной, с застенчивой улыбкой женщиной. Ее слегка смуглые щеки заливал румянец. Лицо же капитана отличалось матовой белизной, как будто его и не трогало южное солнце. Льняные волосы вихрились, он то и дело приглаживал их ладонью. Мне показалось, что я его уже где-то видел. Капитан был похож скорее на русского, чем на болгарина.

Ганев придвинулся ко мне, сказал:

— Это капитан Петко Петков — самый богатый человек.

— Он что, по «Спорттото» выиграл?

Грешным делом и я из-за интереса купил в Варне купон «Спорттото». Стоит он недорого — всего тридцать стотинок. Это небольшой листочек, разделенный на клеточки. Их сорок девять, по числу видов спорта. Надо зачеркнуть любые шесть клеточек, если зачеркнутые цифры совпадут с цифрами розыгрыша — ты счастливец.

Собеседник уклонился от ответа.

— Вы спросите лучше у Петкова, — он усмехнулся, порывисто встал и вошел в круг танцующих.