Встреча с родиной

– Думали об этом, но нет. Ты стоишь тут на случай танкового прорыва с севера, если тебя отсюда убрать, крыть это направление будет некому.

– И куда вы меня тогда переместить хотите?

– Ну давай думать, я не знаю.

Листаем гаджет, ищем позиции. Впереди, в километре, была лесополоса. Она населена хохлами лишь на половину, при общей длине в 1,5 километра. То есть 800 метров лесополки были необитаемы, дальше стояла позиция: два блиндажа и человек 10 пехоты. Оттуда раньше миномет работал, но благодаря моей корректуре их неплохо так подавили, больше оттуда не стрелял никто. Знали мы это достоверно, туда уже ходила пешком наша разведка. Один старый зэк – сапер ходил почти до этого лагеря, ставил у них под носом ТМ на растяжку. Позже хохлы два раза подрывались на них.

– Может, тут давай, с краю встану. Если верить гаджету, там на 10 метров выше, чем у меня сейчас. По идее должен все видеть.

Я показал на край этой лесополосы, где в 800 метрах стояли хохлы.

– Давай, хорошее место. Жить ты там не будешь, твоя цель – отработать оттуда технику и резко съебать.

Мне дали в помощь пулеметчика и автоматчика на случай непредвиденных обстоятельств. Мы договорились с одним из разведосов, что уже был там, на сопровождение. Еще не рассвело, когда мы дружной бригадой двинули в «накат». Шли прямо по полю, в низине. Перед самой лесополосой отправляю разведчика и пулеметчика проверить позицию, вдруг там кто-то нарисовался. Никого, заходим. Разведчик попрощался с нами, пожелав удачи. Пулеметчика сразу направляю в сторону позиций хохлов, говорю, что на любой шум пускай готовится сразу работать. Пошел искать место для наблюдения.

Вот зараза! И тут, сука, высоты мало. Это не лесополка, а проклятье какое-то! Не было видно ничего. Впереди метрах в 600 расположен такой же холм, где занимал позицию я. Там иногда ходили наши разведчики и корректировщики. Но работать оттуда можно было бы всего один раз. После чего меня бы сразу убили. Понимаю, что дело дрянь, но надо что-то делать. А, точно, надо же командиру доложить о моей позиции новой.

– Запиши ребус.

– Диктуй. Что там?

– Это моя норка, ведем наблюдение.

Через минуту тишины на меня выходят:

– Ты ребус правильно передал? Повтори.

– Да, все верно, – повторяю ребус.

– Ты хули там забыл? Твой ребус другой, записывай.

Диктует мне ребус моей позиции, откуда я только пришел. Вот это прикол.

– Давай туда резко, не медли.

Уже начало светать, перспектива бежать 600 метров по полю, будучи как на ладони, меня напрягала.

– А можно ночью?

– Нет, давай быстро оттуда.

Становилось понятно, что мы дружно сделали какую-то глупость. Вспоминаю Острова, вот же мудила. Я-то думал он по задаче командира меня двигает, а он, сука, инициативу решил проявить. Потом мы с ним обсуждали этот момент. Он говорил, что командование оценило самоотверженность и тупость нашей команды и попросил прощения за свою инициативу.

Парни от новостей, что нам надо съебывать, тоже напряглись. Делать нечего, выхожу на Катлера:

– Мы движение сейчас начнем, будь готов насыпать для прикрытия.

– Готов, давай командуй.

Внезапно прилет 120-ки, падаем на землю. Как они узнали? Блядь, связь же слушают, азбуку могли забрать у двухсотого. Сюда раньше никогда не насыпали, тут же нет никого. Точно знают, что мы тут. Еще один прилет. Уже ближе. Вот влипли, сука. По инструкции в такой ситуации надо доложить о том, что у тебя «холодная погода». Я решил схитрить, молчу после двух прилетов. До этого слушал, как штурма орали, что по ним работают, из-за чего хохлы точно знали, что бьют куда надо и продолжали. Видимо, эти две мины кинули за тем же. Не на того напали, я буду молчать.

Спустя пять минут решаюсь на рывок. Надо было резко пробежать 600 метров до сосновой рощи, через нее выйти на дорогу до позиции, и мы дома. Самое страшное бежать 600 метров по полю. Ну, с Богом.

– Катлер, играй!

– Давай!

Мы выбегаем из лесополосы, «воги» АГСа пролетели в сторону позиций, что стоят в 800 метрах от нас. Три короткие. Через минуту еще три короткие. Бежать по полю очень тяжело, земля пластилиновая, через 100 метров уже совсем нет сил поднимать ноги. Но пока все хорошо. Пробегаем мимо дохлой коровы. На меня выходит один из наших корректировщиков с позывным «Шалопай»: