Встреча с Вождем

Договорившись с директором завода Лоскутовым о поставке будущей танковой бригаде трех десятков грузовиков «ГАЗ-АА» и «ГАЗ-ААА» (больше Иван Кузьмич просто не мог выделить, даже с учетом особых полномочий Бата), полковник отбыл на вокзал. Поначалу он собирался посетить Харьковский и Сталинградский заводы, но в последний момент передумал. Если он всерьез собирается оснастить бригаду бэтээрами, логичней сперва посетить Ижорский завод, озадачив его конструкторов новой задачей. А пока будут подгонять корпус «сто пятьдесят второго» под имеющееся трехосное шасси, он смотается к танкостроителям. Ну а затем обратно в Ленинград – «КВ» Батоныч решил оставить на десерт. Поскольку справедливо подозревал, что именно с ними возникнут основные проблемы. Это ведь не новую самоходку или БТР практически от нуля строить: линии производства «Ворошиловых» еще с позапрошлого года работают, значит, основная проблема именно в сборке. Ну, по крайней мере, он так думает…

Была мысль первыми отправить на танковые заводы Гаврилова с Барановым, но от нее Владимир Петрович быстро отказался. Какой смысл? Воевали ребята на легком танке, с «КВ» практически не знакомы, с «тридцатьчетверкой» тоже, даже более опытный Баранов. Так что сам, все сам. А мужики пусть пока опыта набираются, настанет срок, глядишь, и его смогут в поездках подменить. Если они будут, те поездки. Он сюда, в общем-то, не для того прибыл, чтобы всю дорогу «прэдставителем на мэстах» работать. Максимум через месяц он должен оказаться на фронте…

Где-то далеко впереди, в голове состава, дважды громко свистнул паровозный гудок. Лязгнули, проходя спереди назад грохочущей волной, сцепки, и вагон едва заметно дернулся: поезд замедлял ход. Похоже, какая-то станция. Или машинисты получили приказ кого-то пропустить, и сейчас их, как уже бывало, отгонят на запасной путь. Хотя вряд ли: еще по дороге в Горький Бат заметил, что на фронт воинские эшелоны, как правило, идут практически без остановок. А вот следующие в обратном направлении – то и дело тормозят. Да, похоже, все-таки станция: высунувшись в приоткрытое окно, полковник заметил впереди какие-то желтоватые огни. Тоже неплохо, можно размять ноги и кипятку набрать, поскольку с имеющимся в вагоне водонагревателем они так и не разобрались. Собственно, может, и разобрались бы, вот только ни угля, ни дров к сему хитрому агрегату не имелось. Кстати, нужно будет поднапрячь кого-то из их охраны: пока он инспектирует заводы, им все равно делать нечего, вот пускай и займутся. Ладно, сейчас подышит немного свежим воздухом, а уж там и на боковую отправится.

– Товарищ полковник, разрешите покинуть вагон? – шагнул из купе мамлей Гаврилов. – Похоже, к станции подъезжаем. Пока стоим, сбегаем со старшиной, кипяточку наберем, новости разузнаем.

– Да не тянись ты, Степа, – поморщился Бат. – Просил же уже. Давай. Только выясни сначала, сколько стоять будем. Отстанете еще, где вас потом искать?

Из соседнего с танкистами купе показалась заспанная физиономия Очкарика:

– Что там? Остановка? Или случилось что?

– Похоже, станция, – пояснил Батоныч, зевая. – Можешь дальше спать, Боря. Или хочешь размяться?

– Да ну его, – поколебавшись пару секунд, помотал головой Кариков. – Посплю лучше, пока тихо. А то поезда у предков больно шумные.

«Пока тихо…» – передразнил его Владимир Петрович про себя, глядя, как захлопывается дверь. Самая обычная деревянная дверь, раскрывающаяся в коридор, а вовсе не привычная сдвижная. Если вагон полный, достаточно неудобно, между прочим, того и гляди, кого-нибудь ударишь. «Поезда ему, видишь ли, шумные! Ни разу ты, Борис, не романтик! Привык самолетом на отдых во всякие там Турции с прочими Египтами летать. Поулыбался стюардессе, халявной «конины» грамм двести бахнул – и задрых в кресле. А проснулся – уже на месте. И никакой тебе романтики дороги…»

Поезд меж тем плавно затормозил у невысокого, по нижнюю ступеньку вагонной лестницы, перрона. В нескольких десятках метров угадывалось погруженное в полутьму светомаскировки одноэтажное здание местного вокзала, обрамленное, насколько мог судить полковник, развесистыми деревьями. Все остальное тонуло в полной темноте. Неподалеку от вагона стояли несколько человек; в руках у одного из них горел тусклый электрический фонарик, желтоватый луч которого был направлен в землю. Батоныч спустился вниз, и стоящий возле ступеней сержант госбезопасности торопливо вытянулся по стойке смирно, поддернув на плече автоматный ремень:

– Товарищ полковник, разрешите доложить…

– Вольно. – Владимир Петрович шумно вдохнул полной грудью ночной воздух, едва заметно пахнущий дымом сгоревшего в паровозной топке угля и мазутом. – Почему стоим, неизвестно?

– Никак нет. Товарищ лейтенант пошел выяснять. Вон он, с местными говорит, видите?

– Вижу. Ну, давай подождем товарища лейтенанта. – Бат проводил взглядом спины торопливо шагающих по перрону танкистов: Гаврилов со старшиной отправились на поиски кипятка и новостей.

Патрушев появился быстро, буквально через несколько минут.