Встреча с Вождем

Когда бежать до деревьев, окружавших одноэтажное здание местного вокзала (ну или какой цели оно тут служит? Какая-нибудь станционная управа?), оставалось считаные метры, «восемьдесят седьмые» слаженно перестроились. Врубив заунывные сирены, головная пара кувыркнулась с четырехкилометровой высоты, разгоняясь в пикировании до максимальной скорости. И одновременно заработали зенитки: откуда-то справа и слева узнаваемо застукали, отстреливая пятизарядные кассеты, скорострельные 37-мм автоматы «61-К». Ага, так станцию даже не одна батарея прикрывает? Это радует…

Пятная рассветный небосвод, вспухли уродливые кляксы разрывов. Спустя несколько секунд со стороны эшелона заработала их собственная ПВО, установленные на платформах счетверенные «Максимы» на зенитных станках и крупнокалиберные «Дегтяревы–Шпагины». И станция, и эшелон могли за себя постоять. Вот только попасть в стремительно несущийся к земле самолет невероятно сложно. Самое верное – подловить «лаптежник» после сброса бомб, во время выхода из пике и выравнивания, когда самолет теряет в скорости и оттого наиболее беззащитен. И наводчики зенитных орудий, похоже, об этом прекрасно знали, стреляя с упреждением.

Первые бомбы упали достаточно далеко впереди – видимо, фрицы пытались разбомбить выездные стрелки, заперев стоящие на станции поезда. Удалось им это или нет, нырнувший под деревья Бат не знал. Зато прекрасно видел, что безнаказанно немцы не отбомбились: черное облачко разрыва осколочно-трассирующего снаряда УОР-167 вспухло перед самым самолетом. Разумеется, он не мог разглядеть никаких подробностей: сброс бомбы и выход из пикирования немцы производили на пятисотметровой высоте, зато мог наблюдать результат. «Восемьдесят седьмой» вдруг клюнул носом, вильнул в сторону от курса, нелепо кувыркаясь через крыло, – и расплылся здоровенным огненным облаком: осколки зенитного снаряда распороли бензобак и вызвали подрыв оставшихся на крыльевых пилонах бомб. Второй «Юнкерс» торопливо отвернул в сторону, набирая скорость.

«Ай, молодцы, зенитчики! Красиво падлу ссадили!» – успел порадоваться Бат, плюхаясь под ближайшее дерево. Танкисты расположились в нескольких метрах от них с Очкариком; неподалеку, полускрытые какими-то густыми кустами, виднелись и особисты, лейтенант Патрушев взволнованно крутил головой, высматривая Бата. Владимир Петрович успокаивающе махнул рукой: все, мол, в порядке, здесь я, не переживай.

Снова гулко рвануло – отбомбилась вторая пара. В груди неприятно екнул акустический удар: бомбы легли близко, Владимир Петрович видел, как брызнули осколками стекла окна его вагона и ударная волна сорвала брезент с застывших на ближайшей платформе грузовиков. В ушах знакомо зазвенело. Близкое попадание, прицелились-таки, суки!

И тут же ударила еще пара взрывов. Просквозив между облачками взрывающихся зенитных снарядов, «пикировщики» уложили пятидесятикилограммовые подарки точно в цель. Одна из платформ скрылась в облаке взрыва, разлетевшись обломками искореженных автомашин, досками настила, клочьями брезента. Вторую платформу ударная волна рванувшей буквально в паре метров авиабомбы спихнула с путей, развернув поперек рельсов. Полыхнул бензин в баках грузовиков, и над эшелоном поднялось несколько столбов жирного черного дыма. По кронам деревьев, под которыми прятались люди, зашелестел подброшенный взрывом гравий отсыпки, посыпались сбитые листья и какой-то мусор.

Зенитчики лупили на расплав стволов, сквозь переплетение ветвей Владимир Петрович видел уносящиеся ввысь искорки трассеров, заметные даже при дневном свете. Одна из очередей на миг пересеклась с фюзеляжем уходящего «Юнкерса», брызнули какие-то ошметки, и самолет, разматывая следом узкий темно-серый шлейф, тяжело развернулся и потянул на запад. Вокруг было до отвращения громко: ревели на высоких оборотах авиационные моторы, выли сирены, ухали взрывы.

– Давайте за мной! – Подскочивший к полковнику Патрушев резко дернул его за плечо. – Вон туда, за здание. Найдем укрытие.

Спорить Батоныч не стал: они и на самом деле находились слишком близко от эшелона. Если пикировщики вознамерятся раздолбать его полностью, мало не покажется, даже если фрицы ни разу не промажут мимо цели. Впрочем, особо бегать по станции тоже не стоит – часть самолетов изменила курс, занявшись бомбежкой территории. Могучие кусты разрывов вставали то тут, то там, подбрасывая в небо какие-то обломки, в ноздри лез тухлый запах сгоревшей взрывчатки, местность постепенно затягивала пыль.

– Боря, вперед. – Бат пихнул в спину замешкавшегося Очкарика, впервые оказавшегося под бомбежкой и оттого близкого к панике. Там, под Бобруйском, парень успел повоевать в танке, пострелять из «эрпэгэ» и даже помахаться с немецкими диверсантами, а вот под бомбами ни разу в жизни не бывал. Вот и накрыло. – Портфель береги! И будь все время у меня на виду!

– Хо… рошо… – сдавленно выдохнул Кариков.