Встречай меня в полночь

— Я… Проклятие! — Синклер присел рядом с ней и, взяв ее руку, стал чересчур внимательно разглядывать обручальное кольцо у нее на пальце. — Я знаю, что ты не любишь его и он у тебя на подозрении, но…

— .. но ты пригласил лорда Кингсфелда, не так ли? Ты же сам говорил, никаких подозреваемых. Я знаю, как важно для тебя это расследование, но только мне хотелось, чтобы сегодняшний вечер был праздником для нас.

Он коснулся губами ее пальцев.

— Что бы ты ни думала о нем, я не мог не пригласить его без уважительной причины. Сегодня — никакой слежки.

Виктория знала, почему он целует ее, но это не делало его поцелуи менее возбуждающими. Она наблюдала, как его рот медленно передвигается вверх по внутренней стороне ее руки.

— Ты все еще веришь мне? — неуверенно прошептала она. — Ты веришь, что это мог быть Кингсфелд?

— Во что я верю, — ответил он низким голосом, — так это в то, что собираюсь заняться любовью с моей женой. — Он вынул заколки из ее волос.

— Дверь открыта, — произнесла она, изо всех сил пытаясь сдержать свою чувственность. — И… ты не ответил на мой вопрос.

Его губы ласкали ее шею легкими как перышко поцелуями, потом они переместились к ее скуле и достигли уголка рта.

— Виктория, — прошептал он, — поцелуй меня.

— Но… разве ты, о, это так приятно… разве тебя не беспокоит, что человек, который убил… твоего брата, будет сегодня обедать за твоим столом?

Синклер завладел ее губами в глубоком голодном поцелуе. По ее телу пробежал огонь, когда она заскользила руками вверх по его груди и плечам. Он так хорошо знал мир, и Виктория с замиранием сердца продолжала ждать того момента, когда наскучит ему, выискивая малейшее свидетельство его возвращения к той полной приключений жизни, которую он вел последние пять лет. Она вся трепетала от его прикосновений, от каждого ласкового слова, которое он шептал ей на ухо. Если сегодня — сейчас — Синклер хотел забыть о преследованиях и наблюдениях, чтобы быть с ней, она будет полной дурой, вновь напоминая ему об этом.

Маркиз прижал ее к кушетке, его гибкое тело наполовину лежало на ней.

— Син, ты…

Они оба встрепенулись. Роман стоял, упираясь своими мускулистыми руками в дверной проем и заглядывая в комнату. Его красноватое лицо нахмурилось, когда он увидел их распростертыми на кушетке.

— Не обращайте на меня внимания, — проворчал он и, ухватившись за дверную ручку, с громким стуком закрыл дверь.

— Я знал, что он может пригодиться, — пробормотал Синклер и скользнул вниз, лаская ее грудь.

Виктория запустила пальцы в его темные волосы и изогнулась дугой, когда он завел руки ей за спину и быстро ослабил шнуровку ее утреннего платья. Когда она легла вновь, он стянул платье на талию и снова начал целовать ее обнаженную грудь, а затем, отодвинувшись в сторону, позволил и ей снять с него визитку, жилет и галстук. Труднее обстояло дело с рубашкой, так как он, казалось, не собирался перестать целовать ее и ласкать ее тело длинными чуткими пальцами.

— Синклер, — наконец запротестовала она и сдернула через голову его рубашку, когда он на минуту прервал поцелуи и посмотрел на нее.

— Я хочу войти в тебя, — прошептал он и взял в рот ее сосок.

Она застонала в порыве беспомощной страсти, ее бедра изгибались, когда он стаскивал вниз ее платье. Он встал на колени, отводя ее руки, когда она попыталась помочь ему расстегнуть его лосины. Ей нравилось видеть его таким; она любила, когда он желал ее так сильно, что с трудом мог сохранить твердость в руках.

Освободившись наконец от одежды, он бережно раздвинул колени Виктории и медленно вошел в нее. Она снова застонала, на этот раз от нахлынувшего удовлетворения. Приподнявшись на локтях, он нагнулся, чтобы снова поцеловать ее, перемещая язык в том же ритме, что и разгоряченные бедра. Виктория впилась ладонями в его мускулистую спину, наслаждаясь ощущением его плоти, двигающейся так глубоко и с такой силой внутри ее.

Теперь ее тело знало его, и она начала охотно отвечать ему, когда почувствовала, что он готов завершить акт любви. Синклер поднял голову и взглянул на нее сверху темными от страсти и желания глазами, затем сделал последнее глубокое движение, и она слилась с ним в экстазе.

— Мы смяли список гостей, — заметил он, переводя дыхание и вытаскивая из-под нее лист бумаги.

Засмеявшись, Виктория убрала с его глаз темные волосы и снова поцеловала.

— Все в порядке.

Он очень надеялся на это. Мало утешения в том, что он не совсем лгал ей, говоря о Кингсфелде, избегая прямого ответа на ее вопросы. Ему повезло, удалось отвлечь Викторию от них, но он не представлял, как долго еще удастся обманывать ее.

Она вздохнула, скользя руками по его талии.

— Хорошо, Синклер. Так как ты потратил много сил, стараясь убедить меня, полагаю, я смогу один вечер вытерпеть Кингсфелда.

— Спасибо. Я буду, по возможности, держать его подальше от тебя. — Даже на расстоянии выстрела, если это понадобится.

— Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то что-то заподозрил? Предполагается, что мы будем счастливой шумной группой людей, предающихся наслаждению, не правда ли?