Встречай меня в полночь

— Но некоторые окажутся более счастливы, чем другие, — прошептал он, целуя ее ушко. Медленно и с искренним сожалением Синклер сел на кушетке, раздумывая, почувствует ли он когда-нибудь уверенность в ее безопасности. Возможно, не раньше чем разоблачит Кингсфелда и выполнит свой долг перед Томасом. — Ты ведь так хорошо все понимаешь!

— А ты обладаешь даром убеждать.

Он коснулся пальцем ее нежной гладкой щеки.

— Я рад. А теперь у меня неотложное дело.

Виктория села рядом с ним, и взгляд ее сделался серьезным. Она было открыла рот, чтобы сказать что-то, но затем передумала.

— Обещай мне соблюдать осторожность.

Итак, она все еще не знала, что он собирается предпринять.

— Ты будешь скучать? — мягко спросил он, снова целуя ее.

— Да. И мне так и не удастся рассадить гостей по местам.

Смеясь, Синклер нагнулся и собрал свою разбросанную одежду.

— Мы не можем этого допустить.

После того как они привели все в относительный порядок, Синклер отправился в палату лордов, где одна из бутылок отличного виски Томаса убедила клерка предоставить пять ящиков проектов и договоров, отвергнутых на сессии парламента двухгодичной давности. Подозревая, что проекта Томаса не окажется среди прочих документов, он потратил два часа, пытаясь убедить себя в этом. Томас являлся автором нескольких непрошедших договоров, но ни один из них не был таким прямым, вызывающим и угрожающим кошелькам знати, как проект договора, найденный Викторией.

Дождавшись, пока клерк, устав от пыли и скуки ожидания, вышел, Синклер проскользнул в соседнюю комнату. На этот раз он не занимался случайными поисками в надежде наткнуться на что-то ценное, а точно знал, что искать, и у него на это ушло совсем немного времени.

Граф Кингсфелд действительно отказался от малой доли акций в маленьких компаниях, связанных с Францией, однако он сохранил в собственности компанию, расположенную в нескольких милях от Парижа и производящую детали для газовых уличных фонарей.

Синклер выругался. Неудивительно, что Кингсфелд хранил молчание относительно владения таким невинным и прогрессивным бизнесом. Маркиз знал об этой фабрике; однажды он даже посетил ее в компании с одним из генералов Бонапарта. Хотя трубки и другие части для уличных фонарей грудой лежали в углу, он сомневался, что во время войны изготовили хотя бы одну лампу. Завод был слишком занят другой задачей — производством мушкетов, которыми вооружали солдат Бонапарта под Ватерлоо.

Син быстро вернул все на место, провел еще несколько минут в хранилище, поблагодарил клерка и покинул парламент. Он был в ярости, и болезненное ощущение внизу живота усилилось. Ему не раз доводилось видеть смерть и предательство; он даже сам участвовал в этом, когда того требовал долг. Но графа он считал другом, он доверял ему. Сегодня вечером этот ублюдок сядет за его стол — за стол, который принадлежал Томасу, — чтобы улыбаться и смеяться, и Синклер будет вынужден улыбаться и смеяться вместе с ним. Хотя теперь он знал, что именно Кингсфелд убил Томаса, у него по-прежнему не было доказательств. Но скоро он найдет их, скоро, теперь уже очень скоро.

Что-то шло не так. Виктория примостилась на ручке кресла, чтобы поболтать с Люси и Лайонелом, но ее внимание беспокоила группа людей на другом конце комнаты. Синклер и Кит стояли рядом с Кингсфелдом и вели себя так, словно не случилось ничего плохого; это-то ее и настораживало.

— …и конечно, после того как «Олмэкс» взорвался, никто не захотел сообщить леди Джерси об этом.

Виктория рассеянно взглянула на мистера Пэрриша.

— Что?

— Вы были правы, — сказала Люси, вздыхая и безуспешно пряча усмешку. — Она совсем не слушает.

— Извини. — Виктория сжала руку подруги. — Я вся внимание.

Девушка захихикала.

— Все правильно. Если бы у меня был такой же красивый муж, как Синклер, я бы тоже смотрела на него не отрываясь.

Лайонел поднял бровь.

— Думаю, мне следует оскорбиться.

Люси покраснела.

— О, Лайонел, это совсем…

Он поднял руку.

— Нет, не успокаивайте меня. В действительности я собираюсь завтра поговорить об этом с вашим отцом.

— Что?

С довольной усмешкой он поцеловал Люси в щеку.

— И кто на кого теперь собирается смотреть влюбленными глазами? — спросил он и отошел от них, чтобы примкнуть к другой группе гостей.

— О Боже, — прошептала Люси и радостно рассмеялась.

Виктория обняла ее.

— Это замечательно, — сказала она улыбаясь. — Но если он разыгрывает нас, я никогда не прощу ему этого.

— И я тоже. — Люси снова засмеялась со счастливыми слезами в глазах. — Завтра ему от меня достанется. А сегодня, как ты думаешь, можно попросить Маргарет поиграть на фортепьяно?

Виктория взяла ее за руку.

— Отличная идея. — Она снова бросила взгляд в сторону мужа и его гостей, хотя сейчас она смотрела не на Синклера. — Я бы с удовольствием потанцевала.