Встречайся со мной, Брайсон Келлер

Зачем я это сделал? Очередной вопрос пульсирует в голове в такт безумно колотящемуся сердцу. Что на этой прекрасной земле Господа заставило меня открыться самому популярному парню в академии Фэйрвейл? Мне всегда не нравилась идея рассказывать людям о своей ориентации. Вероятно, потому, что в тот единственный раз, когда я это сделал, мой лучший друг перестал со мной общаться. Прекратились ночевки друг у друга дома и совместные походы в бассейн. Словно я перестал существовать. В конце концов мы пошли в разные старшие школы, но шрамы, полученные тринадцатилетним мной, ноют до сих пор, как больное колено зимой.

Так что, за исключением пары ребят, с которыми я общался онлайн, я не признавался больше ни единой живой душе. Быть тайным подростком-геем – это так одиноко.

О господи, зачем я это сделал?

Я не слишком религиозен. Не то чтобы я не верю в высшие силы и все такое. Мне даже нравится мысль, что кто-то постоянно наблюдает за мной, по крайней мере пока я не занимаюсь делами, от которых Иисус бы покраснел. Но прямо в эту секунду я бы не отказался от какого-нибудь чуда.

Хоть какого-то чуда, правда.

Впервые я признался кому-то в академии Фэйрвейл в том, что я гей. Меня тошнит. Я не могу ни на чем сосредоточиться, особенно когда заканчивается пятиминутная перемена. Я бегу из корпуса А в корпус Б.

Академия Фэйрвейл разделена на два главных строения, в каждом из которых по три этажа. Наши классы, все, кроме спортзала, делятся между ними. Все мои уроки, за исключением актерского мастерства, проходят в корпусе Б.

Я перепрыгиваю через две ступеньки зараз и оказываюсь в огромном дворе, разделяющем два корпуса. Я не единственный студент, кто пытается обогнать секундную стрелку. К счастью, я успеваю рухнуть на свой стул как раз в тот момент, когда звенит звонок на второй урок.

В классе двадцать учеников, но меня беспокоит один. Я достаю из сумки «Великого Гэтсби» и открываю страницу, на которой мы остановились в прошлый раз. Брайсон заходит прямо перед учителем. Он больше не улыбается, и на его лбу залегла складка. Я пытаюсь сосредоточиться на книге перед собой. Брайсон садится на свое место у окна. Мы сидим с ним на одном ряду. Между нами всего одна парта, и она пуста. Похоже, Мэрибет Джоунс заболела.

Я мысленно проклинаю ее за это.

Наш учитель английского, мистер Уэбер, недавно выпустился из колледжа. Это его первый трудовой год, поэтому он делает все по методичке. Все уроки одинаковые и невероятно скучные.

Мистер Уэбер читает книгу вслух, затем делает паузу и поднимает взгляд.

– Сосредоточьтесь, пожалуйста, Брайсон.

Большую часть урока я изо всех сил стараюсь не обращать на Брайсона внимания. Но затем проигрываю в битве с самим собой. Я поворачиваюсь, чтобы украдкой взглянуть на одноклассника, и сталкиваюсь с ним лицом к лицу. Второй раз за этот час мое дыхание замирает.

Я быстро отворачиваюсь обратно к своей книге, борясь с жаром, приливающим к щекам. Когда я краснею, мои веснушки становятся еще более явными. Они одновременно и моя отличительная черта, и самая ненавидимая мною часть внешности.

Остаток урока я заставляю себя смотреть на одну и ту же страницу. Пока остальной класс движется дальше, я все переживаю тот момент, когда предложил Брайсону Келлеру встречаться. Я сделал то, на что не решился Эрик Фергюсон. Интересно, это было проявлением смелости или глупости с моей стороны? Хотя уже слишком поздно об этом гадать.

Звенит звонок с урока, и я, недолго думая, убираю свою копию «Великого Гэтсби» в сумку. Выйти из класса – значит не видеться с Брайсоном, по крайней мере до ланча.

Я присоединяюсь к рою одноклассников, толпящихся в коридоре, и надеюсь затеряться среди них. На мое плечо опускается рука, и я мгновенно понимаю, кому она принадлежит.

– Может, поговорим? – спрашивает Брайсон. Его дыхание щекочет мне ухо, и я с трудом сдерживаю дрожь. Из-за давки Брайсон наваливается на меня, отчего я спиной чувствую его тепло.

– Хорошо, – отвечаю я. Я пытаюсь успокоиться. Он просто хочет поговорить. Брайсон славится своей справедливостью. В начале года школа хотела разрешить покидать территорию на время ланча только старшеклассникам-спортсменам. Это был уже не первый раз, когда учителя открыто давали понять, что спортсмены – боги этой школы. И, как капитан мужской футбольной команды, Брайсон находится на самом верху пьедестала. Тогда он настоял, чтобы уходить разрешили всем старшеклассникам, – и победил. Это одна из причин, почему все его любят.

– Эй, БК, – раздается голос Дастина, перекрывая окружающий нас шум. Мускулистый парень, который играет в качестве защитника в школьных «Пумах», проталкивается через море тел. Его гордая походка – верный признак того, что ему известно об иерархии в академии Фэйрвейл и о том, что его место на вершине.

Никогда бы не подумал, что буду благодарен этому клубку тестостерона в лице Дастина Смита, но, когда он приближается к нам, я чувствую облегчение. По крайней мере, на девяносто процентов. Оставшиеся десять – разочарование, но с этим легко смириться.