Читаем Встречи полностью

Встречи

Алексей Королев , Владислав Владимирович Заболотский , Екатерина Авенировна Дьяконова , Николай Васильевич Пересторонин , Тамара Константиновна Николаева

Федя-Федя был цепкий и тут, как кошка, по сгрудившимся бревнам добрался до середины реки и стал багром вытаскивать их на стрежь. Вдруг старая ольха не выдержала, затор дрогнул и всей массой пошел вниз. Федя-Федя бросился к берегу по бревнам, лежавшим на плаву. Каждая секунда теперь была дорога. Между бревнами и берегом образовалось разводье. Недолго думая, Федя-Федя бросился в ледяную воду и начал нырять.

— Хватайся! — крикнул я, подтягивая к Феде багром бревна. Он ухватился за одно из них.

Бревно ускользало из рук, крутилось, как живое. Федя-Федя чудом удержался за него и вылез на берег. Раздевшись, он натянул на себя мой полушубок. А я уже разводил костер. Вскоре мы сушили Федину одежду. Я, как говорят, одним глазом смотрел за костром, другим охранял речку, ведь здесь было самое опасное место. Федя-Федя, конечно, продрог. «Не заболел бы», — с тревогой думал я.

Вечером Игнатьич натер Федины ноги каким-то лекарством, дал выпить порошок, укрыл несколькими одеялами.

Назавтра Федя-Федя встал как всегда веселый, здоровый.

Ночью я долго думал о своем товарище. «Молодец наш Федя, не растерялся! Я бы, наверно, так и ушел на дно, как та береза». И я почувствовал какое-то особое уважение к нему.

Домой мы вернулись рано утром Первого мая. Безлюдные еще улицы города были по-праздничному прибраны, на домах горели красные флаги, из репродукторов уже неслись веселые песни.

В колонну нас с Федей-Федей поставили вместе с комсомольцами. Здесь были лучшие запевалы. Хоть мы и не мастера петь, но, где надо, и мы подтянем. Федя-Федя где-то достал красные банты: себе приколол на грудь и мне тоже.

А около нас по техникумовскому двору ходил наш военрук, шли последние приготовления к демонстрации.

— С ноги не сбиваться! И песню, песню! Помните, песня — крылья военного подразделения.

— Есть, товарищ военрук! — выкрикнул черноволосый Ванчо. — Погибнем, а не уроним честь техникума!

А в конце колонны девушки уже затянули свою песню. У них тоже есть запевалы. Ванчо прислушался и, по-дирижерски взмахнув руками, словно поднял песню над всей колонной, и она, вдруг вспорхнув, полетела за Сухону-реку.

Павел Маракулин
СТИХИ

СТАНЦИЯ

КарандашиСеребряных берез —И снег,Слепящий так,Что даже больноРазглядыватьРаскинувшийся вольноИзгиб реки,Долину и откос.В ушанкеСо звездою жестянойНаверх, к домам,По голубому шлаку,Как вернуюУсталую собаку,Парнишка санкиТянет стороной.А на гореПугающе бежитГруженная соснойДвойная тяга,От бешеногоСдвоенного шагаПружинят рельсыИ земля дрожит.Вот здесьРодная станция моя,Где издавнаГнездятся лесорубы,Где поезда поютВ лихие трубы,А в шапке со звездою —Это я.

ПОРТРЕТ ПЛОТОГОНА

Он смел и скор,Он жадно любит дело,Криклив и волен,Но зато расчетлив.А вместе с темНа диво работящ.Известная причудаПлотогона —При помощиСопливой ребятниСобрать в поселкеВсех бродячих кошекИ разом всю ораву накормить…Он горло рветНа плотбище туманном,Буксирный зычноОкликая катер,Пока на рубцеватомБарабанеСкрипит об коруВысветленный трос.На мясо драгоценное белужьеСосновая похожаДревесина,Особенно по срезамИ затесамСлоисто-красныхГодовых колец.В гуденьи струй,В моторной перебранке,В сырой траве,В заиндевелых сучьях —ЗнобящееПредчувствие рассветаИ беспредельностьЖизни на земле!