Читаем Встречи полностью

Встречи

Алексей Королев , Владислав Владимирович Заболотский , Екатерина Авенировна Дьяконова , Николай Васильевич Пересторонин , Тамара Константиновна Николаева

Дубовый листНа голубом снегуЛежит, как отпечатокВолчьей лапы.Еще в долинахЦелина по горло —Но взгляд уже магнитноТянет вверх:Крутая ветвьПока обнажена,И потому напоминает корень,Рогатый кореньИз сырой землиВдруг вынутый…Ну, а сама земля —По остриям проталин,По обрывамУже опятьДо умопомраченьяЗапахла страстьюСолнца и любви!

НАШ СЕВЕР

Ногами скользя, мы работу везем —Нам нравятся наши суглинки.Конечно, есть лучше земля — чернозем,Но мы полюбили суглинки.Прославлены всюду медвежьи овсыИ наш знаменитый картофель.Растет на полянах лесной полосыРумяный, как роза, картофель!Бывает у нас непогода долга,Когда начинаются грузди.Согнутые круто в бараньи рогаЛежат под осинами грузди!Машины грибов, а еще без концаПо вырубкам — земляника.Крупнущая — прямо с яичко скворца —Ступить не дает земляника!И масло, и мед — приглядитесь всерьез —По цвету на солнце похожи.За пасекой — выгон, на рощу березСтада пестротою похожи!А радость мужская твоя и моя,Какую не купишь за деньги.На рыбе озерной блестит чешуя,Как новые медные деньги!Ногами скользя, мы работу везем —Нам нравятся наши суглинки.Конечно, есть лучше земля — чернозем,Но мы полюбили суглинки!

САМОЕ ДОРОГОЕ

Здесь запах березовой чагиВитает по мокрым лугам,Где зайцы белеют, как чайки,Готовясь к метровым снегам.Здесь люди высокого классаЗаботы несут на плечах,Грибным запасаются мясомИ ягоды сушат в печах.Здесь в школе мою писанинуЧитают, хваля и — грозя,Что мне, как рабочему сыну,Писать заурядно нельзя.

Леонид Решетников
ГРОЗА В СЕРЕДИНЕ МАЯ
Повесть

Кировскому комсомолу посвящается

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Юлиан проснулся как всегда рано — не было еще пяти часов. Солнце не взошло, но серость утра уже исчезла, стало светло. Юлиан полежал немного с закрытыми глазами, надеясь еще подремать, но раздумал. Нашарил ногами домашние тапочки. Он сделал их сам. На днях в гости приехали дочь с зятем и внуком, по избе ходят только в тапочках. Стыдно при них шлепать босыми ногами. И Юлиан слазил на подволоку, достал старые валенки, обрезал голенища, вырезал стельки из кроличьих шкурок. Получились тапки на диво. Юлиан и сейчас порадовался своей сообразительности.

Он подошел к окну, отдернул занавеску, посмотрел на деревню. Она уже просыпалась. У соседа, через огород, в стеклах окна играли сполохи огня русской печи. Юлиан приблизился к ходикам, поддернул гирю, и в санной тиши механизм громко прошумел. Юлиан молча чертыхнулся. Хорошо, что внук Колька спал в прирубе, а дочь с мужем в сенях, в пологе. Они люди городские, в пять часов вставать непривычные.

Юлиан бесшумно, только чуть скрипнула половица, прошел в прируб, остановился возле кровати, на которой спал Колька. Из-под одеяла торчали белые, не как у деревенских ребятишек, пятки. Юлиан обернул их углом одеяла: как бы не разбудили мухи, утром они чересчур назойливы. Хотел уйти, но, вспомнив, как внук его удивил еще в день приезда, остановился, вгляделся в лицо мальчугана.

Перейти на страницу: