Встречи

Война осталась далеко в прошлом, и это помогло автору взять верный тон в ее изображении. Ни показного пафоса, ни ложной патетики — мужественная сдержанность, вот что определило успех повести «Две недели в пятой роте». А знания изображаемого Устюгову было не занимать. Небольшая по размерам, повесть отличается углубленным психологическим анализом, умением автора через мельчайшие конкретные детали раскрыть внутренний мир рядового бойца. Это та самая психологическая проза, которая характерна для военных повестей Г. Бакланова, В. Быкова и других. Я вовсе не хочу сказать, что А. Устюгов сделал какое-то открытие в военной прозе, но, пропустив материал через свое сердце, он написал добротную и честную книгу.

Вот уж где нет общих мест! Автор показывает войну глазами ее участника. Это не просто дневник, а — исповедь солдата. Простыми и бесхитростными словами он передает ощущение военной страды с ее трудностями и страданиями. Все это поддержано глубоким подтекстом. Вот, например, рассказчик обращает внимание на то, что рота идет и идет по втоптанной в снег колючей проволоке, и неожиданно до его сознания доходит: так вот какая мощная линия обороны была тут у немцев! Всего одна деталь, а для нас, читателей, целая картина (артподготовка, бомбежка, штурм, смерть сотен наступающих бойцов и т. д.) и естественная гордость: вот и здесь, под Ленинградом, в январе сорок четвертого пришел праздник на нашу улицу, и никакая самая глубочайшая оборона не могла сдержать натиска наших дивизий!

Этот подтекст, несмотря на лаконизм и сдержанность стиля, наполняет повесть ощущением героического.

Как подчас случается с поднимающимися над привычной обыденностью книгами, судьба повести «Две недели в пятой роте» была сложной. Но после того, как один из наших самых популярных журналов — «Уральский следопыт» предоставил ей свои страницы, она была напечатана в книге и сейчас, изданная массовым тиражом, дошла до широкого читателя.

Много добрых слов я слышал в ее адрес. Сошлюсь только на мнение великолепного писателя Иосифа Дика, хлебнувшего на фронте горя побольше иных, что позволяет ему в описании войны отличить правду от приблизительности. При мне, в сентябре 1977 года, в Доме творчества в Гаграх, прочитав «Две недели в пятой роте» и «Последний патрон», Иосиф Дик высказал писателю Анатолию Устюгову свою признательность и закрепил это автографом на своей книге:

Устюгов из Вятки
Сегодня в порядке:
Прозаик отличный
И парень приличный.

Зная Устюгова более тридцати лет, я могу присоединиться к этой шутливой аттестации. Многие и не подозревают, что за его замкнутостью и стеснительностью скрывается искрящееся остроумие: в тесном кругу, а тем более с глазу на глаз — он интереснейший рассказчик.

Да что и говорить, все его встречи с маленькими читателями проходят под оглушительный смех. Он — желанный гость в детских садах, школах и пионерских лагерях, непременный участник «Книжкиной недели». Помню, как мне, представлявшему в свое время кировский филиал Бюро пропаганды художественной литературы, позвонил по телефону тогдашний заместитель председателя Кировского горсовета А. Д. Глушков и, сказав, что «Неделя детской книги» в городе прошла с успехом, добавил: «Юные читатели были в восторге от рассказов Устюгова».

Анатолий Устюгов, как всякий серьезный писатель, работает систематически. Не так давно его участие в конкурсе на детскую книгу, проводимом Волго-Вятским книжным издательством, было отмечено грамотой.

И как у всякого серьезного писателя, на письменном столе Анатолия Михайловича Устюгова — новая рукопись.