Встречи и прощания. Воспоминания о Василии Аксенове, Белле Ахмадулиной, Владимире Войновиче…

Так, в эти же дни Василий, позвонив как-то утром, пригласил меня в итальянскую пиццерию у Покровских ворот часа в три дня. Я немного опоздал и, войдя, увидел Василия и Анну сидящими за столиком и ожидающими меня. Делая заказ, Василий осведомился, не возражаю ли я, если в пиццу добавят ветчины сверх положенного по норме и сушеных томатов. Я не возражал, и заказ был сделан.

После этого Василий, глядя мне в глаза, очень многозначительно спросил:

– Ну, ты понимаешь, какие у нас отношения с Анной?

– Да, понимаю, – ответил я, несколько озадаченный таким вопросом, потому что он, конечно, знал, что Майя не скрыла от меня его признания о существовании Анны. Вопрос был, конечно, чисто риторический, но таким образом Василий, видимо, хотел сделать приятное Анне. А может, она сама попросила его об этом, чтобы, как говорится, расставить все точки над «и».

С этого времени мы, естественно, стали реже видеться с Василием. Если раньше он мог позвать меня на выставку в Третьяковку или в кино (Майя, махнув рукой на свой внешний вид, уже много лет никуда с ним не выходила), то теперь у него появилась подруга и я оказался, как говорится, третьим лишним. Хотя иногда мы еще встречались где-нибудь втроем. К тому же я продолжал вести его литературные дела. И поэтому мы, как и прежде, перезванивались не менее одного раза в неделю.

Вскоре после упомянутой встречи в пиццерии Аксеновы снова уехали в Биарриц. Причиной тому был начавшийся в высотке на Котельнической набережной, в которой они жили, капитальный ремонт. Даже лифт не ходил в их подъезде, а пролеты в этом доме высокие! Я однажды зашел в их квартиру (у меня всегда были ключи) с каким-то поручением. И подъем на пятый этаж при температуре на улице за 20 градусов оказался довольно утомительным.

Из-за ремонта Василий, быстро возвратившийся из Биаррица (Майя осталась там), поселился в мастерской у Анны. Майя, конечно, этого не знала. Василий всегда, находясь в отъезде, ежедневно звонил Майе и вряд ли нарушил заведенный обычай в данном случае.

Итак, роман продолжался, но ситуация осложнилась неожиданной неприятностью. В одну из ночей в начале лета 2007 года у Василия случился приступ мерцательной аритмии. На скорой помощи его увезли в ЦКБ. После короткого курса лечения Василию была предписана реабилитация в Барвихе, в правительственном санатории.

Я приехал в Барвиху на машине вместе с очаровательной, необычайно высокого роста заведующей отделением «Альфа-Банка», услугами которого Василий пользовался. Нужна была его личная подпись под каким-то документом, возможно, для продления доверенности на мое имя.

Войдя в просторные апартаменты, мы застали там Анну, спешно собиравшуюся в город. У нее по-прежнему было много работы. Василий сидел на террасе за столом, стандартно украшенном вазами с цветами и фруктами. Как только документ был подписан, моя банковская спутница, отклонив мое предложение отвезти ее обратно, быстро вызвала такси. Анна уже собралась и убежала вместе с ней.

Я оставался с Василием минут двадцать. Он рассказал мне, в частности, что во время сердечного приступа на мгновенье потерял сознание. Как выяснилось впоследствии, это был микроинсульт, который пропустили светила из ЦКБ.

Ближе к вечеру в тот же день Василий позвонил мне и попросил завтра с утра съездить с Анной в банк и снять деньги для покупки стимулятора сердца, который врачи посчитали необходимым ему поставить. А после этого он просил меня съездить с Анной за самим стимулятором. Наличных денег для такой покупки у Василия в Барвихе не было.

Мне не очень нравилась перспектива провести длительное время в обществе Анны, находящейся в «новом статусе», и я решил этот вопрос по-другому. К ее приезду из Барвихи я успел снять деньги со своего счета в отделении Сбербанка, что было рядом с домом. Деньги я вручил Анне, объяснив, что так оно будет быстрее. Анна поблагодарила и сказала, что за стимулятором съездит сама, ее, видимо, тоже не очень привлекала совместная поездка со мной.

Выписавшись из санатория, Василий опять поселился у Анны – в высотке продолжался ремонт. Отправляясь гулять с пекинесом Анны на бульвар, они проходили по Яково-Апостольскому переулку и иногда сталкивались с моими друзьями-собачниками Ирой и Антоном Молчановыми, живущими в угловом доме. Молчановы через меня были знакомы с Анной, встречались с нею на бульваре во время прогулок с собаками. Но теперь Анна «в упор их не видела»…

* * *

Шло лето 2007 года. 20 августа предстояло 75-летие Василия Аксенова. У друзей возникла идея провести в Казани, родном городе Василия, посвященный ему фестиваль – «Аксенов-фест».

По этому поводу в Лялине переулке, в кафе с названием «Булошная», состоялся большой сбор, на котором я не присутствовал. Когда все принципиальные вопросы были решены и друзья начали расходиться, Василий попросил Владимира Мощенко (он был на встрече) проводить его до дома Анны. Дом находился в соседнем переулке, по пути к метро «Курская». Мощенко рассказывал мне об этом уже после смерти Аксенова. Василий, по его словам, был в очень подавленном состоянии.