Встречи на полях

Это правда не лучший момент. Она наверняка направляется на какую-нибудь важную и очень серьезную лекцию, на которой присутствует только литературная элита – представители самых крупных издательств. В ВИП-комнате. Да, в ВИП-комнате, о которой больше никто не знает и где в приглушенном освещении собираются лишь самые влиятельные профессионалы отрасли и обсуждают будущее нашей индустрии. Круг красных плюшевых диванов. Мерцающие настенные светильники. Официанты подают еду на серебряных подносах, потому что эти люди, определяющие будущее культуры и литературы целого мира, слишком заняты, чтобы думать о том, где им поужинать…

Тут Клэр будто чувствует на себе мой взгляд, оборачивается и смотрит мне прямо в глаза.

Она моргает, но затем в ее взгляде вспыхивает узнавание. На смену хмурости приходит улыбка, и Клэр идет ко мне.

Вот и все. Теперь я связана по рукам и ногам.

Я следую ее примеру и направляюсь к ней.

– Саванна, – с теплотой в голосе произносит она. – Я как раз о тебе думала. – Она указывает на соседний столик. – У тебя есть минутка?

Я делаю паузу.

То есть заставляю себя сделать паузу.

Моя первая естественная реакция – перепрыгнуть ограждение, рвануть к ней, обнять ее колени. Но я вежливо киваю, надеясь, что это можно интерпретировать как нечто среднее между «А, это разве важно?» и «О боже, да! Да! ДА!».

– Конечно, я сейчас… возьму кофе и подойду, – говорю я как можно увереннее и непринужденнее, будто мы старые подруги, которые постоянно так делают. Будто я всегда пью кофе с главным редактором «Бэйрд Букс». Будто мы присылаем друг другу по ночам рецепты с «Пинтереста» с подписью: «Это идеальное блюдо для нашего бранча на следующей неделе».

Подумаешь. Всего-то.

Я всего лишь мечтала об этом моменте каждый день, начиная с прошлого января.

Я заказываю кофе и сажусь на стул напротив Клэр, которая как раз допивает свой чай. Когда она ставит стаканчик, я замечаю в ее глазах ту же приветливость и теплоту, что и в прошлом году, когда мы с ней стояли в длинной очереди и целый час болтали в ожидании встречи с Маргарет Этвуд. Мы оказались родственными душами: два редактора, которые любят одни и те же книги, а еще собак и кино. Когда она обронила, что работает с авторами любовных романов, я рассказала ей о своей рукописи. Сначала я не говорила, что она моя, и притворялась, будто это просто рукопись, которую я читаю. Но в итоге она задала мне прямой вопрос. А я ответила правду – что она моя. Что я работаю над ней с колледжа. Что мечтаю однажды увидеть ее на полках, где оказываются работы авторов, которых я опекаю. Ей настолько понравилась моя задумка, что мы обменялись визитками и она попросила прислать ей рукопись, когда та будет готова. Только взглянув на ее визитку, я осознала, с кем разговаривала. Она была не просто хорошим редактором в хорошем издательстве. Она была главным редактором в том самом издательстве. Том самом «Бэйрд Букс». Лучшем издательстве. В том, что касается романтической прозы, по сравнению с ним меркнет даже «Стерлинг Хаус».

А сейчас эти же теплые глаза смотрят в мои и рассеивают все страхи. «О чем я так переживала? – думаю я, делая первый глоток кофе. – Зачем так себя накрутила?» Это не страшно. Я вовсе не напугана. Она просто подозвала меня к себе.

Пригласила выпить с ней кофе.

Улыбается.

Все будет хо-ро…

– Я получила твое вчерашнее письмо.

Ее слова выдергивают меня из размышлений.

– Да?

Вот и все. Момент истины. Момент, в который сбудутся мои мечты. Или нет.

А затем Клэр Донован моргает, и уголки ее теплых искренних глаз слегка опускаются. Будто она знает, что сейчас скажет.

Знает. И не хочет этого делать.

Ну разумеется.

Мы же родственные души.

Я тоже всеми эмпатичными фибрами своей души ненавижу эту часть нашей работы.

Давать… отказ.

– Нам нужно поговорить.

Глава 6

Я заставляю себя не двигаться, аккуратно сложив руки на коленях и вежливо скрестив лодыжки под стулом. Хотя все внутри меня хочет сбежать.

Громкость окружающего мира снизилась до приглушенного гула. Время замедляется. Мои ладони теплые и липкие, как два горячих слипшихся блина. Я внезапно жалею, что пользуюсь дорогим, сделанным из органической коры во имя спасения либерийских щенят дезодорантом, который меня заставила купить Оливия, чтобы я «внесла свой вклад в сохранение планеты». И чтобы алюминий, содержащийся в обычных дезодорантах, не проникал в мои поры и не приводил к деменции. Сейчас я бы отдала что угодно, лишь бы с ног до головы как следует обмазаться дешевым алюминием.

– Хорошо, – отвечаю я наконец, направляя разговор в неизбежное русло. Мой голос звучит почти нормально, если не считать того, как он подлетел вверх в конце слова. Я попыталась говорить беззаботным тоном, но получился нервный мышиный писк. Я понижаю голос на октаву и добавляю: – Я удивлена, что вы проверяете почту, учитывая все происходящее на этих выходных.

Она с компанейской улыбкой отмахивается.

– Ой, ты же знаешь нас, трудоголиков. Нам нелегко забыть про работу. – Клэр смеется с долей самокритичности, и я вторю ей.