Встречи на полях

– Не знаю, – произношу одними губами я, и Лайла начинает быстрее тыкать пальцем с одного изображения на другое.

– …двух этапов правок и массы неразумных просьб что-то поменять…

– Слева, – наобум выбираю я, почувствовав, что Лайла уже на грани нервного срыва.

– …обложки, которая была гораздо более низкого качества, чем мы ожидали…

Лайла, за две секунды до того действовавшая в режиме кролика из рекламы «Энерджайзера», замирает. Ее взгляд в мгновение ока из безумного становится пугающе спокойным. Она протягивает руку, чтобы я дала ей телефон.

О нет.

Я не смею ей отказать.

– Миз Брайтсайд, здравствуйте. – Лайла выхватывает у меня телефон, нажимает ногтем на клавишу, чтобы выключить громкую связь, и прикладывает его к уху, откатываясь на кресле к стене. Она начинает яростно барабанить по клавишам со скоростью триста слов в минуту. – Это Лайла из отдела маркетинга и дизайна. Да, я смотрю на обложку, которую создала для Аннабель. Если вы посмотрите на результаты тестов и сравните их с последней обложкой Аннабель в «Сатнеме» – где использовалось стоковое фото, которое также встречается на любительских визитках и блогах о косплее с пятью посетителями в месяц, – то вы увидите, что…

Пока Лайла произносит свою пугающую тираду, я откатываюсь назад на своем кресле. Я завершила большинство задач на эту неделю, если не считать постоянно прибывающих предложений и заявок в моем почтовом ящике. Метнув быстрый взгляд на Лайлу, которая явно будет занята еще несколько минут, а днем наверняка пойдет получать выговор от босса, я встаю.

Пришло время снова наведаться в комнату сигнальных экземпляров.

Я украдкой беру тяжелую сумку, в которой в последнее время ношу четырнадцатидюймовый ноутбук, и надеваю лямку на плечо.

– Нет, нет, я не намекаю на то, что вы мошенница и злоупотребляете доверием своих клиентов, Дайенн, – продолжает Лайла, когда я выскальзываю в коридор. – Я утверждаю, что вы мошенница и злоупотребляете доверием…

Минуту и двадцать секунд я обмениваюсь любезностями с коллегами и крадусь по коридорам, а потом оказываюсь в своем небольшом убежище. Мое сердце начинает стучать громче, когда старый металлический шкаф для бумаг со скрипом открывается. Меня не было здесь всего четыре часа, но теперь я не могу думать ни о чем, кроме своей книги. Мы уже неделю обмениваемся записками в рукописи, иногда по два-три раза в день. Удивительно, но до сих пор я не вызвала ни у кого подозрений и не заметила никаких деталей, которые бы вызвали подозрение у меня. Хотя днем все обычно сидят у себя в кабинетах и лишь иногда выходят на совещание или попить кофе, а в остальном предоставлены самим себе. Насколько я знаю, пока насторожилась только Лайла, но это потому, что она сидит со мной в одном кабинете. И, насколько ей известно, я принимаю антибиотики, чтобы решить эту «проблемку».

Я уже ищу взглядом бумажку с новой запиской и, конечно же, нахожу ее.

Твоя очередь.

Я выдыхаю.

У нас есть система.

Комната сигналов моя с восьми до десяти, с полудня до двух и с четырех до конца рабочего дня. Он забрал остальные часы, и мы не можем приходить за десять минут до или после обозначенного времени. Этот вопрос встал примерно на четвертый день нашей переписки. В обед я прибежала, вооружившись миской картофельного салата, безумными надеждами и мечтами, и как раз открывала дверь, как вдруг увидела, что внутри горит свет. Вдалеке я услышала скрип шкафа для бумаг и, не дожидаясь, пока из-за угла появится чья-то фигура, бросилась в коридор. Само собой, моя следующая записка была о том, что нам нужно установить правила.

Не знаю, почему он согласился.

Возможно, потому что тоже хотел сохранить анонимность, учитывая, что я в рабочее время пишу, как выражается миз Пеннингтон, «материал, эквивалентный запихиванию ватных шариков в рот» в издательстве, которое настолько заботится о высоком качестве выпускаемых книг, что объявило своей миссией «завалить читателей качественной литературой, чтобы очистить общество от чепухи». В протоколе прошлогоднего собрания редакции под этим предложением есть сноска: «А именно – от триллеров, магического реализма, детективов, исторических романов, вестернов, драм и прежде всего любовных романов во всех их формах».

Или, возможно, он не хотел раскрывать свою личность на случай, если я вдруг ополчусь против него или втяну его в неприятности, учитывая, что, хотя ни в каком кодексе ничего об этом (разумеется) не сказано, каждый раз, приходя сюда, я будто перепрыгиваю через сигнальную ленту.

Или, возможно, он решил выстроить четкие границы, чтобы в определенное время эта комната была всецело в его распоряжении, потому что, как и я, он считает ее своим маленьким оазисом.