Встречи... Разлуки...

Очутившись в коридоре, Елена Ивановна вопросительно взглянула на Осадчего. Миролюбивый, благожелательный тон, каким Афонин говорил о Колосове, несколько ее обескуражил.

— Чепуха этот кафердам, — отвечая на ее взгляд, твердо проговорил Осадчий. — Да что, из-за ржавчины судно утонуло бы? Пошли в отдел мореплавания.

— Сейчас?

— А чего тянуть? Проверим по пунктам все обвинения. Вот тут я их записал. — Осадчий похлопал рукой по карману, из которого торчала черная обложка блокнота. — Проверим и тогда уже к начальству.

— Пойдем и в другие отделы, — согласилась Елена Ивановна.

Не более десяти минут пробыли они в отделе мореплавания. Осадчий записал отзывы капитанов-наставников:

«Отличный штурман, прекрасно знающий свое дело. Работает безаварийно. Составленный по прибытии из рейса акт свидетельствует о хорошо поставленной штурманской и радиослужбе».

Вместе с Еленой Ивановной и Осадчим в коридор вышел молодой моряк, не принимавший участия в разговоре, но внимательно прислушивавшийся к отзывам капитанов. Попросив у Осадчего спички, он явно намеревался завязать разговор.

— Может, мои сигареты возьмете, они покрепче, — пришел ему на помощь Осадчий, протягивая пачку.

Моряк поблагодарил и, закурив, сказал:

— Вы о Колосове говорили. Я плавал с ним. Хороший он, душевный человек. Никогда своих подчиненных в обиду не даст, хотя сам требует службу на всю катушку. И откровенный. Что думает, то и скажет начальству прямо в глаза. Вот и нажил себе неприятностей. Уж вы, пожалуйста, разберитесь.

Елена Ивановна подумала, что, может, и впрямь у старшего помощника произошел с кем-либо из начальства конфликт. Припомнился весь разговор с Афониным. Пожалуй, тот говорил не очень убежденно, словно пересказывал чужие мысли. Очевидно, и Осадчий обратил на это внимание. Вообще была у него на все своя точка зрения, поколебать которую не так-то просто.

— Ну, а теперь займемся кафердамом, — сказал Осадчий, распрощавшись со штурманом и направляясь дальше по коридору.

Елена Ивановна дивилась, как быстро он и здесь нашел общий язык с инженерами, работавшими в отделе. Ему сразу же отыскивали нужные папки с приказами, актами. Елена Ивановна добросовестно переписывала все необходимое.

С заместителем начальника отдела Осадчий был уже на «ты».

— Пожалуйста, Валерий, разыщи ремонтную ведомость. — Осадчий, улыбнувшись, заметил, обращаясь к Елене Ивановне: — Валерий Николаевич, оказывается, тоже на Балтике отслужил.

— Так ведь я сразу припомнил, где тебя видел, — сказал Валерий Николаевич. — Вот вам, товарищи, ведомость.

— Кафердам в нее занесен? — спросил Осадчий.

— Естественно. Ищи пункт пятнадцатый, двадцатый. Вначале самые важные работы перечислены.

Осадчий просмотрел список.

— Вот. Пункт двадцать второй. Видите, Елена Ивановна? Ведомость составлена Колосовым, и вот он — кафердам. Кажется, завод не очень торопился выполнять эту работу? — обратился Осадчий к Валерию Николаевичу.

Ответил инженер, сидевший за соседним столом:

— Пришлось потом дополнительно наряд выписывать.

— Работа трудоемкая, а оплата низкая. Так? — листая бумаги, спросил Осадчий.

— Естественно. К тому же там теснота, работать неудобно. Вот и стараются от нее отпихнуться, — подтвердил Валерий Николаевич.

Осадчий прочитал еще один документ и, с усмешкой буркнув:

— Занятно, — передал его Елене Ивановне.

— Именно! — кивнул Валерий Николаевич. — Даже очень занятно. Но начальству виднее.

Все головы повернулись к ним. Елене Ивановне было ясно, что равнодушных в отделе нет. И не один Валерий Николаевич заинтересован в тщательном расследовании дела Колосова.

И еще один документ переписала Елена Ивановна — о премировании за хорошую работу экипажа китобазы, в том числе и Колосова.

Поблагодарив сотрудников за помощь, Елена Ивановна вышла в коридор, где ее дожидался Осадчий.

Вместе с Валерием Николаевичем они стояли у окна. Тот горячо говорил:

— …меня давно интересовало именно это программное устройство. И знаешь, главное — надо станок в деле увидеть. Из проходной звякну, а ты встретишь.

— Договорились! Ну, будь здоров! — Осадчий пожал руку Валерию Николаевичу.

— А теперь можно и к высокому начальству? — сказал Осадчий, когда они с Еленой Ивановной остались одни.

— Лучше бы сначала самим во всем разобраться, а потом будем и с ним разговаривать, — предложила Елена Ивановна.

Осадчий остановился, оглянулся на дверь, ведущую в приемную начальника управления.

— Опять программу составим, — продолжала Елена Ивановна. — У нас ведь все очень отрывочно записано.

— Правильно! — сказал Осадчий. — С подчиненными Колосова еще поговорим, с такими, как наш штурман. Те, что пошли в годичный отпуск, сейчас на берегу. Это пригодится в беседе с начальством.