Встречи во мраке (Сборник)

Снова Стрикленд остановил его движением руки, затем бессильно опустил ее. Он дал этому шоферу тысячу долларов за то, чтобы тот держал язык за зубами. Что же могло заставить его внезапно изменить данному им слову? Ну, вероятно, тысяча пятьсот или две тысячи долларов, которые кто-то дал ему, чтобы он заговорил.

— Откуда у вас мое фото? — необдуманно спросил он.

Ему никто не ответил. Он видел их уклончивые взгляды и старался разгадать их значение.

Неожиданно в комнату привели Флоренс. Двое из них привели ее сюда. Негодующую, неохотно идущую Флоренс, с умоляющими глазами. Такую маленькую, такую беспомощную между этими здоровенными мужчинами.

Он привстал со своего кресла.

— Господа, я протестую! Вы не должны этого делать! Я требую, чтобы вы оставили мою жену в покое!

На него не обратили никакого внимания. Они вежливо предложили Флоренс стул. Она была настоящая леди. Леди, которая только на короткое время встала на одну ступеньку с ними, окруженная грязными проделками мужчин.

— Вы говорили, миссис Стрикленд, что тридцать первого мая ранним утром, после устроенного вами званого вечера, ваш муж не выходил из дома.

— Я говорила, что, насколько мне известно, мой муж не выходил из дома тридцать первого мая ни рано утром, ни позже.

— Почему вы настаиваете на этой, столь подробной формулировке? — спросил ее Камерон.

— А почему вы настаиваете на том, чтобы я изменила свои первые показания? — очаровательно улыбаясь, задала она встречный вопрос.

— Мы только хотим знать, настаиваете ли вы на своих первых показаниях или можете их пересмотреть?

— Я не изменю их,— коротко ответила она,

— Речь идет об очень серьезном деле, миссис Стрикленд,—Камерон с огорчением посмотрел на нее.— Даже очень серьезном. К сожалению, мы уже не исходим из тех предпосылок, которыми располагали при первом допросе. Поэтому я еще раз прошу вас заново дать показания. Водитель такси, некий Июлиус Глезер опознал в лице вашего мужа пассажира, которого он возил в ту ночь.

Он вынул из кармана конверт.

— Здесь тысяча долларов, которые он мне вручил и заявил, что получил их от вашего мужа как взятку. Ваше выгораживание мужа, несомненно, при других обстоятельствах помогло бы, но теперь это бесполезно. Итак, еще раз: выходил ли ваш муж из дома в ранний утренний час после вечеринки или нет?

— Можно ли принудить меня выступать против моего мужа?

— Нет, принудить вас нельзя.

После этого она замолчала. Как раз этим она уличила его больше всего.

Он видел, как они торжествующе переглянулись. Внезапно страх охватил его. Пришло время, когда он должен был пойти своим последним козырем. Это было единственное, что могло его спасти.

— Флоренс, покажи им лист бумаги! — неожиданно вырвалось у него.— Тот лист бумаги, который я отдал тебе!

Она непонимающе посмотрела на него.

— Какой лист бумаги, Хью!—спросила она наконец.

— Флоренс... Флоренс...

Им пришлось удержать его в кресле.

Она смущенно покачала головой.

— Единственное, что ты отдал мне, было...

— Да? Да? — спросили все разом.

Она взяла свою сумочку, помедлила, наконец вытащила из нее бумажку.

Она не отдала ему бумажку, но и не сопротивлялась, когда он взял ее у нее из рук. Она была настоящей леди и не могла позволить себе сопротивляться.

— Чек на пятьсот долларов,— прочитал вслух Камерон.—Выдан на предъявителя. Дата —30 мая, накануне убийства...

Она перепутала и сожгла не ту записку. Она сделала ужасную ошибку. Сожгла записку, которая могла его спасти, а вместо нее сохранила чек. Эту ошибку уже не поправишь, но чек выдан на предъявителя. Им может быть любой человек. Это еще ничего не значит, потому что он...

Камерой перевернул бумагу.

— Подпись,— сказал он,— Эстер Холлидей.

Наступила мертвая тишина. Затем вскрикнул Стрикленд:

— Нет! Этого не может быть! Чек не был подписан, когда я взял его! Это не ее подпись! Это невозможно! Она уже была мертвой, когда я... Это подделка! Кто-то другой мог...

Вдруг он встретился взглядом с Флоренс. Она была какая-то необычная — холодная, расчетливая, почти торжествующая. Он внезапно прервал начатую фразу, и больше ни слова не сорвалось с его уст.

Камерон растопырил пальцы, затем опустил руку.

— Вы только что сказали, что она уже была мертвая, когда вы взяли у нее чек. Естественно, так оно и было. Перед тем как забрать чек, вы должны были сначала убить ее.

Он обратился к своим спутникам:

— Дело ясное, джентльмены. Следы царапин, которые эта леди оставила ему на память,— определенно косвенная улика. Мы должны сделать с них пару фотоснимков, пока они совсем не побледнели.

Они помогли Стрикленду подняться; он не мог без посторонней помощи стоять на ногах. Она же, напротив, продолжала сидеть. На губах ее была холодная, застывшая улыбка, которая выражала удовлетворение и утоление мести. Эта улыбка выглядела ужасней, чем маска смерти на лице Эстер Холлидей.

С умоляющим взором он обратился к Камерону:

— Разрешите мне одну минуту поговорить со своей женой. Только одну короткую минутку, прежде чем вы меня уведете.

— Мы не можем выпускать вас из поля зрения, мистер Стрикленд. Вы арестованы.