Встречи за порогами. Унья — красавица уральская

— Место самое подходящее, — рассказывал он. — Возле ручья, под чурком…

— Пойдем поближе к релке, — предложил Семен и, чертыхаясь, свернул в сторону.

Следом двинулся Аристарх. Побрели по косогору, но не прошли и десятка сажен, как почти из-под лыж с шумом выпорхнули несколько рябчиков. В сильные морозы они вылетают на ольховник, днем жируют на ольховой шишке, а ночью спят в снегу. Тут-то и подкарауливает их соболь или хитрая куница. Однако следов этих зверьков поблизости не было. Впрочем, охотникам сейчас было не до следов. Они разом вскинули ружья, и два рябчика, которые сидели на ближних деревьях, упали в снег. Первым к убитой птице подошел Семен. Он нагнулся над ней и неожиданно заметил, что снежный сугроб неестественно желтый.

«Уж не берлога ли? — мелькнула догадка. Перезаряжать ружье было неудобно, и Семен, сделав несколько шагов, оказался на самом сугробе. Он внимательно оглядывался кругом, доставая из тугого патронташа патрон с пулей. Неожиданно ему показалось, что лыжи что-то тихонько задело. Он глянул на них и замер: из снега между лыж выставился медвежий нос. Узенькие злые глазки уставились на охотника.

Решение появилось мгновенно. Почти одновременно Семен опустил в снег ружье и выхватил из-за пояса топор. Размахнувшись что было силы, ударил. Жуткий рев раздался из-под снега. Какая-то сила вырвала топор из рук. Подхватив ружье, Семен в два прыжка отскочил от берлоги, успев только крикнуть:

— Медведь!

Но Аристарх уже понял. Он подбежал к толстому кедру, надеясь оттуда выстрелить в выскочившего медведя. Но зверь опередил охотника.

Он, подняв фонтан рыхлого снега, выскочил вовсе не из того места, откуда ожидал его охотник, и сразу кинулся на Семена, не успевшего зарядить ружье. Стрелять Аристарху нельзя. Можно попасть в товарища. На беду, из берлоги показался второй медведь. Не целясь, Аристарх вогнал в него пулю. Зверь рявкнул, перевернулся через голову, и ту на него набросились подоспевшие собаки. Из-за дыма и снега охотник не видел, куда исчезли Семен и первый медведь. Все-таки он бросился вперед и увидел, как Семен, словно на учении, лежит на животе и, положив ружье на согнутый снегом куст ольхи, целится в убегающего зверя. Выстрел сочно прокатился над ручьем. Зверь присел на задние лапы и, взревев, схватил зубами заднюю лапу. Но прогремел второй выстрел, и он медленно осел на снег.

— Семен, ты жив?

— Кажется, жив… — обернувшись, произнес тот. К бледному его лицу медленно приливала кровь. — Вот ведь как: сбил меня с ног в тот момент, когда я затвор закрыл. Кажется, не задел.

Поднявшись, он снова зарядил двустволку и подошел к зверю.

— Пестун… А где же рана? Ведь я его топором хватанул промеж глаз.

— Может, другого?

Подошли к другому зверю. Это была громадная медведица. На морде медведицы раны тоже не оказалось.

— Вот штука! — недоумевал Семен. — Кого же я тяпнул?

— Может, промазал?

— С метра-то?.. Да и топор кто-то вырвал…

Он подошел к тому месту, где ударил зверя топором, держа наготове ружье, и заглянул в отверстие. Внизу темно. Осторожно сунул коек в черноту. Черенок уперся во что-то мягкое. Семен с силой надавил на него, крутнул, а затем выдернул обратно. На конце черенка торчал черно-бурый клок шерсти.

— Неужто еще один?..

Аристарх взял ружье на изготовку и подошел поближе. Семен еще несколько раз ткнул в берлогу койком. Потом принялся разрывать снег. Вскоре, очистив от сучьев «чело» — вход в берлогу — и разрубив корни, добрался до третьего.

Через два дня все мясо вывезли на нартах к избушке.

— Корму теперь и нам и собакам хватит, — радовался Василий. — Еще в весне пару лосей подстрелить, тогда проживем!

6

В марте не охотились. У зверей начались линька, гон. Все занялись строительством избушек для геологов и лесоустроителей. Иван по карте нашел места, где надо было их построить, и мужики принялись за дело. Иван с Семеном, Терентием, Аристархом и Матвеем ушли в самые дальние кварталы, намереваясь построить там избушки до начала большого снеготаяния, а Ваня с отцом стали заготовлять лес и плахи для строительства двух ближних избушек. Все шло хорошо.

Но однажды случилось непредвиденное. Отец утром забыл закрыть чамью, а вечером, придя с работы, обнаружили, что там кто-то побывал.

Вором оказалась росомаха. Вредный этот зверь не так много съел провизии, как изгадил ее. Росомаха растаскала и спрятала по лесу мясо, рассыпала муку и не только рассыпала, но еще и покаталась в ней и в довершение всего нагадила. К тому же зверь опрокинул бидон с керосином. Мука теперь, конечно, никуда не годилась.

Старик долго убивался.

— Что мужикам-то теперь скажу?.. Мясо — шут с ним. Добуду. А с мукой-то как? Ведь есть нечего.

Ваня подсчитал, что если на каждого в день расходовать по три сухаря и горсти муки, то хватит этого на месяц. А жить надо месяца полтора. Долго думал старик, как быть, и придумал.