Встречный бой

– Мужики, уходите без меня, я прикрою! – громко крикнул я. – Это приказ! Немедленно уходите!!!

Потянув клевцы за рукояти, я принял боевую стойку. Но, к сожалению, никакая темная мощь в меня не перетекла, никаких сверхсил мне не прибавилось. Чудо не произошло! Значит, придется по старинке махаться врукопашную.

Мысленно я представил уровень своего внутреннего аккумулятора, соизмеряя его объем. Остались сущие крохи. Ладно, все равно и так и так умирать. Распределив остатки внутренней энергии поровну, я закачал ее в кисти обеих рук, удерживающих клевцы. Теперь каждый удар будет чуточку сильнее и враги не смогут вырвать топорики у меня из рук. Теперь им придется отрубить мне кисти, чтобы лишить меня оружия. Сейчас вы, твари худосочные, ушлепки сраные, голлумы драные, будьте вы трижды прокляты, познаете силу волка, загнанного в угол!

– А-а-а-а-а! – заорал я во все горло и кинулся навстречу наступающим вражеским шеренгам. – Ур-р-ра-а-а! Полундра!!!

Голлумы что-то затрещали на своем каркающем языке и кинулись на меня. Карканье и стрекот оглушали и давили, но мне было плевать, я шел убивать. Сшибка! Я врезался в передовые вражеские ряды, как шар в кегли! Страйк – сбил сразу десяток ушлепков! Я месил руками направо и налево, щедро раздавая удары клевцами во все стороны. Кости голлумов трещали и сыпались под ударами моих металлических топориков.

Того эффекта, что я наблюдал раньше, когда после каждого удара в меня перетекала жизненная сила поверженного врага, уже не было. Это, конечно, плохо, я так надеялся на появление дополнительных сил. Без суперсилы, пусть даже и темной, мне с этой оравой каркающих уродов никак не справиться. Но, с другой стороны, и прикосновение вражеских чеканов к моему телу не вызывало потери моей жизненной энергии. Я уравнялся с врагом в силе. Теперь все было по-честному: мышечная сила против мышечной силы, металл оружия против металла оружия.

Отрешенность и безразличие к смерти охватили мой разум. Где-то там, на задворках разума, я понимал, что еще пара минут – и, как только до меня доберется основной вражеский отряд, драка закончится моим поражением. Пусть я в разы сильнее любого из голлумов, но их больше сотни, а это значит, что без помощи магии они меня победят – задавят числом.

Передовой вражеский отряд числом в несколько дюжин оборванцев я перемолол за пару минут, убив всех. После короткой, но яростной сшибки остались лишь лежащие на земле тела поверженных врагов.

– А-а-а! Ура-а-а!

Вновь издав боевой возглас, я ринулся на врага. Передовые вражеские ряды расступились в стороны, и на меня выскочил жабобык, на спине которого сидел голлум, вооруженный длинным копьем. Не сбавляя темпа бега, я подскочил к уродливому монстру, пропустил выпад копья, увернувшись от него, выронил клевцы на землю, потом тут же схватился за древко и рванул копье на себя. Ездовой голлум вылетел из седла.

Крепко держа копье, я отскочил на пару метров назад, перехватил древко так, чтобы наконечник смотрел на врага, и тут же, коротко разбежавшись, вонзил копье прямиком в раскрытую пасть жабобыка. Монстр издал противный плаксивый визг, попытался отскочить подальше, но я не отпускал копье, продолжая давить на древко, вгоняя его все глубже и глубже. Мгновение – и жабобык, харкнув лужей темной крови, издох, завалившись на бок.

Я поднял с земли оброненные клевцы, сжал пальцами их теплые рукояти. Глянул на застывшие шеренги голлумов и медленно, устало произнес:

– Что, зассали? Сдавайтесь!

Вражеский отряд численностью в несколько сотен рыл стоял передо мной широким фронтом. Они не двигались, я тоже экономил силы. Голлумы тихо перешептывались между собой, щелкая и каркая. Я тоже стоял и не двигался, переводил дыхание. Развернуться и побежать назад не вариант, враг сразу почувствует мою слабость, рванет в погоню и затопчет. Прыгнуть на них и вступить в рукопашный бой – это мужественно и отважно, но, по сути, безумное самоубийство. Нет, я понимал, что скоро умру, но все-таки какие-то зачатки надежды на то, что все образуется и есть шанс выжить, теплились в душе.

Меня отделяла от врага пара десятков метров. Кровь из ран на голове кровавой маской залила лицо, мешая смотреть по сторонам. Боль сковывала все тело, но адреналин еще бурлил в крови, придавая сил. Горячка драки еще не схлынула, а значит, есть еще силы держать оружие в руках и драться.

– Слышь, уроды, вы или нападайте, или сдавайтесь! – громко крикнул я. – А то мне уже надоело так стоять! Еще минута – и если вы не сдадитесь, то вам всем хандец!

Голлумы затрещали, закаркали и начали опасливо пятиться назад. Передние шеренги повернули, начали напирать на задние ряды. Образовалась свалка. Левый и правый фланги под громкое карканье командиров дружно пятились назад, а вот центральный отряд, стоящий напротив меня, вел себя как-то странно: они боязливо зыркали мне за спину и явно нервничали.